Осторожно! Мины!

Все это – для тех, кто выстоял в бесконечных очередях в кассы. Они – фаны, отщепенцы и безумцы. Они – те, кому заказана дорога в корпоративный бизнес. Те, кому претят галстуки и утренние гимны. Те, кому по фигу креатив и экспансия на новые рынки. Вымазанные в цвета любимой команды лбы, татуированные губы, имена легендарных игроков на затылках. Эти изгои живут на пособие. Они – извечные завсегдатаи полицейских «обезьянников».

А ведь цена билета на финальную игру просто запредельная. Но если целый год копить, ограничиваясь в злоупотреблении натуральной пищей… Или же торговать втихую нанооружием, а то и организовать клоноферму… Да мало ли чем может заняться гражданин Вавилона? Было бы желание, а криминал найдется. Но футбол есть святое действо для каждого маргинала.

И не только.

Последняя битва манит миллионеров. Адреналин – вот что привлекает ожиревших от дешевой сои домохозяек. Гражданам нужны острые ощущения, и они их получат, фирма гарантирует.

По «ящику» опять реклама. А потом – вспышки фейерверка, прямая трансляция снизу, где только и ждут, чтобы отпраздновать окончание сезона. Генеральная репетиция: парад девушек в бикини, непринужденная оргия и легкие галлюциногены на сон грядущий.

Теленовости заполнили собой пустоты в черепе Макса. А ведущая очень даже ничего: тонкая ткань вот-вот лопнет под напором бюста. Мадам напомнила дорогим телезрителям, что за первенством Вавилона следят пять миллиардов человек. Забитый гол чреват отличными премиальными. Также Ассоциация активно участвует в благотворительных акциях. А теперь социальная реклама.

Черный экран. Классическая музыка, «Doors», кажется. Картинка: безногие азиатские малыши на руках у саперов в форме ВС Вавилона. Малыши ритмично покачивают головами и подпевают Джиму Моррисону. Слезы умиления, почетные грамоты за гуманизм, девушки, целующие героев в щечки.

Глядя на это, Макс громко рыгнул.

А вот буфера ведущей – действительно главное событие дня! Если бы прямо сейчас появились силиконовые протезы зубов, эта примадонна уже сопела бы под наркозом.

Сегодня Макс вспомнил свою ненаглядную супругу. Вспомнил, как она пахла после любовных утех, какие у нее мягкие волосы, как она разогревала пиццу в микроволновке. Как-то так всплыло все сразу. И даже имя вспомнил – Эльза. Ее звали Эльза.

О, как же Макс любил ее! Значит, кровь, пот, страх – не зря. Минное поле стадиона – не зря. Трупы (друзей? случайных знакомых, таких же неудачников, как Макс?) – они тоже не зря. Макс пережил все это ради нее, ради своей Эльзы!

Наверное, Макс заработал много денег. Очень много. Ну просто очень-очень много. Неприлично много. Ведь он играл с самого начала нынешнего чемпионата, он забивал голы, а каждый гол, если верить ведущей, – это премиальные.

– Милая, я так скучал! Я хочу обнять тебя!

На экране – аэробус, большой, комфортабельный, стюардессы улыбаются, напитки, все дела. И вроде ничего такого, но… Мцитури до боли сжал кулаки и стиснул зубы. Ему жутко хотелось сбить телевизор на пол и растоптать. Да что это такое с ним? Это из-за самолета, да? Похоже на то. Аэробус сменили рисовые поля – и Макса отпустило. Почти отпустило. Сердце его тревожно колотилось в груди. Самолет… Почему? Почему крылья-турбины едва не довели его до инфаркта? Нет, не вспомнить.

А может, оно и к лучшему, что в памяти дыра? Как считаешь, господин Мцитури?

– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЭЛЬЗА!!! ЭТО ВСЁ РАДИ ТЕБЯ!!!

Захотелось напиться. И в дверь как-то уж очень вовремя постучали. Посыльный (кто за ним посылал? когда?) принес две запотевшие бутылки персиковой водки «Тао-эр», упаковку жестянок «Даосское Light», десяток двухсотграммовых упаковок сурими «Три океана» и бутерброды с соевой ветчиной. Как говорится, есть что выпить, есть чем закусить. За счет фирмы, конечно.

Послезавтра игра.

Финал.

* * *

Утром в Австралии профессиональный пастор-католик Робин Райт уговаривал прихожан явиться на службу обнаженными. Проповедника линчевали разъяренные домохозяйки. Печально. Что за люди, что за нравы?

В Объединенной Корее открыта первая клиника для рыб – обычных, с плавниками и жабрами. Основатель заведения некто Ким Чун-су утверждает, что в совершенстве владеет искусством врачевания абсолютно всех недугов, какие только могут поразить анчоуса и вуалехвоста, суматранского барбуса и барракуду.

Вот такие новости.

Экран погас. Максу надоел телевизор.

Он пьян. Ему не спится. Интересно, сколько спирта можно вкачать в себя за двадцать четыре часа? Надо бы провести эксперимент. Литр? Два?

Жаль, в баре лишь одна бутылка. Дешевая китайская водка, разлитая в пятой джонке у седьмого пирса. Дорогое пойло в пластик не фасуют. А все потому, что стеклянные бутылки футболистам доверять нельзя, а то вдруг вскроют себе вены. Случайно.

Жизнь прекрасна!

И привкус персика во рту. По груди льется разбавленный концентрат солода и хмеля, пальцы пахнут сурими.