Осторожно! Мины!

А промазала Афродита потому, что ее сшибли в полете – что-то страшное и злое ударило ее в спину, проделав там значительную дыру. Афродита упала метрах в пяти от Макса. Она свалилась на траву, словно пакет, наполненный кетчупом, – хлипко чвякнула, разбрызгав содержимое по сторонам.

Она визжала, катаясь по газону, пытаясь подняться и тут же падая. Рана ее смертельна. Над Афродитой кружили вертушки. Прочие футболисты им не интересны, не та фактура. Камер становилось все больше и больше, они слетались сюда со всего поля. Ведущие телекомпании мира обязаны показать уважаемым зрителям самые яркие и красочные моменты матча.

Смертельно раненная Афродита – яркий момент матча, не более и не менее того. Ее убил снайпер, технично пулю вогнал, ур-род. Это есть предупреждение. Первое и последнее. В любую секунду может начаться отстрел виновных в нарушении правил. Воля к победе, слыхали о такой, господа?

По лицу Макса текла кровь. Рана ерундовая, неглубокая – наконечник дротика до кости рассек кожу под левым глазом. Еще бы чуток выше и…

– Гансовски! – Его яростный вопль заглушил грохот взрыва. – Матку твою за уши! Ко мне, тля! Я сказал: ко мне!

Команда «Вавилон Профи» уже потеряла двоих морфов, то есть основную ударную мощь. Морфы – прекрасные бойцы, вот только невезучие: умирают часто. А Мцитури очень даже везучий, хоть и обычный человек. Он родился в гетто и честно получил свой диплом, потея над распечатками учебных файлов и до рези в глазах вглядываясь в графики и диаграммы на мониторе. Но в строю еще Зевс. Правда, он слегка контужен. Ну, да с кем не бывает, подумаешь.

Кстати, как там дела у Рината? В финале он почему-то решил отделиться от сыгранной группы. Ринат сказал, что у Макса плохая энергетика и отвратительная карма. От Макса вроде как воняет неудачей. И это сказал друг, соратник по мячу. Коллаборационист хренов, сепаратист чертов. Правильно спалили термоядом гребаные горы. Надо же такое исполнить накануне финала. Поднял, называется, настроение. Но афросы и косоглазые ушли за Ринатом без разговоров, четко ребятки определили, с кем хотят умереть. А надо сказать, они – ребятки сообразительные, интуиция у них развита, инстинкты в порядке.

Да жив Ринат, что с ним станется. Он и так по ночам светится, будто ангел небесный.

Эта мысль позабавила Макса.

– Гансовски, достать мяч! Ну!!! Шевелись, курица! Под ноги смотри! Смотри, м-мать твою!

Иван встал между Максом и сладкой парочкой – Саидом и Маркусом. Если что, весь металл достанется Ивану. После чего Макс завалит новобранцев – сразу и без лишних разговоров.

Для того чтобы вести мяч, нужны два человека (пардон, два существа), имеющих ноги – люди это или зооморфы, без разницы. Если умрет Иван, если сдохнут в корчах азер и швед, все равно останется достаточно народу, чтобы продолжить игру.

Макс согласен на такие жертвы. А как его оппоненты, готовы пасть смертью храбрых?

Маркус первым спрятал томагавк в набедренный чехол. Керамическая обойма с метательными ножами исчезла в кармашке на груди Саида. Секс-бомба лишилась своих защитников, дальнейшее сопротивление бесполезно. Деваться ей некуда, придется лезть за мячом или…

Или верная смерть.

Миссия девице предстояла вовсе не опасная – для того, кто умеет ориентироваться в дыму. У Гансовски хорошая сфера, через светофильтр которой прекрасно видно то, что невооруженным взглядом заметить невозможно. Если в сплетение растяжек полезет Макс, то он точно нарвется на заряд, а у мисс Альберты есть шанс на удачу.

Макс уверен: ей повезет, у нее все получится.

– Быстрее!

В любой момент снайперы могут открыть огонь. И тогда мало не покажется.

Полька двигалась слишком медленно, то и дело оглядываясь. Мол, а может, не надо?

Надо, золотце, надо.

Гансовски по пояс в дыму. Она в зоне растяжек. Нисизава идет к ней – видать, решил помочь. Зря. В таких делах лучше не мешать.

Машет руками – нашла, значит. Молодец. Теперь носком бутсы аккуратно подцепи да пробей кругляш над рядами проволоки, а то обидно будет: газон протопали, а комбинацию завершили разодранным в клочья мячом.

Дым.

Секунда.

Две.

Три.

Мяч прорвался сквозь чернильную копоть, упал рядом с Максом. Четко девочка сработала, ничего не скажешь.

– Хаяку! Вперед!

* * *

Боливийцы. Две группы по пять человек. Это у них такая стратегия и тактика. Команда разбивается на три пятерки и одну четверку. Четверка – обязательно матерые ветераны. А вратарь – это само собой. Все игроки вооружены. Тут без вариантов, согласно контракту. Боевые искусства только приветствуются. Но капоэйра – это замечательно, и все же махать голыми пятками перед бронированным врагом как минимум глупо. Такая вот политика команды.

У Макса иное мнение на сей счет, да только кто его спрашивает? А если б спросили, он рассказал бы, как Иван раздавал направо и налево «копнякы», как раскручивал «млыны», как отплясывал «танок смерти»…

Боливийцы выскочили неожиданно – из траншеи, которая образовалась после подрыва мощного тросового заряда. Прятаться в складках местности – серьезное нарушение, грозящее немедленной расправой, но боливийцы таки рискнули.

И не прогадали.