Осторожно, Морозов!

Неожиданно раздался громкий звонок в дверь. Так рано? Очень странно! Кто бы это мог быть? Полусонная Лена прошлёпала босыми ногами к двери. Посмотрела в глазок. Сразу проснулась окончательно. Стоит. С сиренью, в белых штанах. Во даёт! И о чём только думает!

— Ты чего так рано и без звонка? — удивилась Лена через дверь.

— Сирень принёс! — самодовольно ответил тот, светясь, как будто голову дракона срубил, не меньше.

— Я не могу тебе открыть! Я не готова! –

попыталась спустить его на землю Лена.

— К чему не готова? Чтобы я тебе цветы подарил?

Кажется, он не верил, что Лена ему действительно не откроет. Ох уж эти мужчины. Приезжают на белых конях спасать из высокой башни и совершенно им невдомёк, что принцесс предупреждать о визите надо заранее. Им вообще- то надо помыться, причесаться, погладить платье, одеться, накраситься… Ну странный, как будто в казарме живёт, а не в одной квартире с сестрой.

— Лёша, погуляй, пожалуйста, полчасика. Я соберусь и пойдём гулять.

— Даже в глазок было видно, что горящий взгляд принца-освободителя потух. Так и ушёл с сиренью гулять и ждать, пока Лена соберётся.

Североморск

Алексей вышел из метро «Площадь Восстания». Летний горячий город тут же обдал его пыльным жаром. Невский проспект гудел, как карбюратор под капотом старенького отцовского «москвича».

Июнь на пару с июлем 1986 года ленинградцев не порадовали: хорошая погода установилась только к середине лета. И, в связи с её исключительной редкостью в местных широтах, на улицах города моментально установилось особенное, праздничное настроение, знакомое только ленинградцам. Вот ведь какая штука: никогда в южных городах не встретишь такой атмосферы погодного праздника. Ну в самом деле, какая им разница, если у них солнце 360 дней в году? Разве может быть запрограммированное, ожидаемое, запланированное счастье? Не-а! То ли дело Ленинград. Продрогшие горожане ждут солнца и тепла одиннадцать месяцев в году, а уж дождавшись, не портят эти дни плохим настроением. Одна беда с этой хорошей погодой: когда на улице такой праздник, настрой ну совершенно не рабочий.

Алексей взглянул на огромную красную ленту над самым входом в метро. На ней красовались большие белые буквы, складывавшиеся в немного несуразную фразу:

«ЛЕНИНГРАДЦЫ! ШИРЕ СОРЕВНОВАНИЕ ПОД ДЕВИЗОМ: «РАБОТАТЬ ЭФФЕКТИВНО И КАЧЕСТВЕННО!» — и вздохнул. Работать в такую жару не хотелось совсем, тем более эффективно. А отпуск свой Алексей, как назло, в этом году уже отгулял.

Он бодро прошагал мимо новенького, только год назад установленного обелиска, закручивавшего вокруг себя водоворот машин, нырнул на Гончарную улицу и подошёл к старому, посеревшему от ленинградских будней дому № 21. Впрочем, привычного любому человеку тёплого предвкушения родного порога у Алексея нынче не было: дома его никто не ждал. Жена Лена с маленькой дочкой Дашей, которой было всего полгода, лето проводили на даче у тёщи. Мать с отцом уехали в деревню. Домашнего животного в квартире Морозовых не имелось. А Алексей, к сожалению, обладал достаточно редким качеством: не любил одиночество… И самому себе готовить ужин.

Он зашёл в парадную, в нос ударил запах прохладной сырости. Машинально, привычным жестом открыл почтовый ящик. Дверца жалобно скрипнула и выдала Алексею пачку макулатуры. Тот сгрёб содержимое ящика в кучу и, не разбирая, стал подниматься по лестнице на последний, четвёртый, этаж. Открыв дверь, Алексей разулся, бросил бумаги на стол и открыл холодильник. Вздохнул, достал докторскую колбасу, масло, хлеб и водрузил их друг на друга. Зажав сей кулинарный шедевр зубами, открыл окно, впустил не очень свежий воздух с примесью транспортного шума, опёрся локтями на подоконник и, активно двигая челюстями, стал наблюдать за жизнью каменного муравейника.

Квартиру на Гончарной они получили сравнительно недавно путём хитрого обмена. До этого у семьи Морозовых была прекрасная, просторная квартира на Васильевском острове. Но на семейном совете было принято решение выделить комнату старшей сестре Алексея, Алёне, и начался увлекательный процесс общения полушёпотом с маклерами, поиска квартир для обмена, сложных схем, достойных лучших математических умов. И вот Морозовы оказались в самом центре Ленинграда, в трёхкомнатной квартире на последнем этаже. Центральный район это, конечно, с одной стороны, хорошо и удобно, но с другой — ужасно пыльно и шумно. Так считала Лена. Алексей ничего не считал, он прекрасно спал и шума совсем не замечал. А повседневная суета центральных улиц ему даже нравилась…

Эх! Вот бы сейчас в отпуск! Ну хоть на недельку! Пойти гулять по летнему Ленинграду, а потом рвануть к семье на дачу… И почему у советского человека отпуск всего четыре недели?! Какая несправедливость! Отпуск на государственном уровне просто обязаны давать в дни, когда столбик термометра поднимается выше