Осторожно, овеяно веками! (сборник)

– И тем лучше. Почитай ее еще сегодня вечером, а завтра все выкладывай. Про меня скажи, что, мол, я деморализатор общества, скажи, что взрослому мужчине после моей книжки прямо удержу нет. Захватывающая, скажи, книжка и описаны, мол, в ней сцены невыразимой половой распущенности.

– Так и говорить?

– Так и говори: Роман Агафона Шахова «Бег волны». Не забудешь? Издательство «Васильевские четверги», тираж 10.000 экземпляров, Москва, 1927 г., стр. 269, цена в папке 2 руб. 25 коп. Скажи, что, мол, во всех магазинах, киосках и на станциях железных дорог продается.

– Вы мне, Агафон Васильевич, лучше запишите, а то забуду.

Писатель опустился в кресло и набросал полную исповедь растратчика. Тут были главным образом бедра, несколько раз указывалась цена книги, несомненно, невысокая для такого большого количества страниц, размер тиража и адрес склада издательства «Васильевские четверги» – Кошков пер., дом № 21, кв. 17/а.

Обнадеженный кассир выпросил на прощанье новую книгу Шахова под названием «Повесть о потерянной невинности или в борьбе с халатностью».

– Так ты иди, братец, – сказал Шахов, – и не греши больше. Нечистоплотно это.

– Так я пойду, Агафон Васильевич. Значит, вы думаете, дадут условно?

– Это от тебя зависит. Ты больше на книгу вали. Тогда и выкрутишься.

Выпроводив кассира, Шахов сделал по комнате несколько танцевальных движений и промурлыкал:

– Бейте в бубны, пусть звенят гита-ары…

Потом он позвонил в издательство «Васильевские четверги».

– Печатайте четвертое издание «Бега волны», печатайте, печатайте, не бойтесь! Это говорит вам Агафон Шахов!

Скульптор Вася, Никифор Ляпис и другие

По коридору разгуливали сотрудники, поедая большие, как лапти, бутерброды. Был перерыв для завтрака… Бронеподростки гуляли парочками. Из комнаты в комнату бегал Авдотьев, собирая друзей автомобиля на экстренное совещание. Но почти все друзья автомобиля сидели в секретариате и слушали Персицкого, который рассказывал историю, услышанную им в Обществе художников.

Вот эта история.

Рассказ о несчастной любви

В Ленинграде, на Васильевском острове, на Второй линии жила бедная девушка с большими голубыми глазами. Звали ее Клотильдой.

Девушка любила читать Шиллера, мечтать, сидя на парапете Невской набережной, и есть за обедом непрожаренный бифштекс.

Но девушка была бедна. Шиллера было очень много, а мяса совсем не было. Поэтому, а еще и потому, что ночи были белые, Клотильда влюбилась. Человек, поразивший ее своей красотой, был скульптором. Мастерская его помещалась у /Новой Голландии.

Сидя на подоконнике, молодые люди смотрели в черный канал и целовались.

В канале плавали звезды, а может быть, и гондолы. Так, по крайней мере, казалось Клотильде.

– Посмотри, Вася, – говорила девушка, – это Венеция. Зеленая заря светит позади черно-мраморного замка.

Вася не снимал своей руки с плеча девушки. Зеленое небо розовело, потом желтело, а влюбленные все не покидали подоконника.

– Скажи, Вася, – говорила Клотильда, – искусство вечно?

– Вечно, – отвечал Вася, – человек умирает, меняется климат, появляются новые планеты, гибнут династии, но искусство непоколебимо. Оно вечно.

– Да, – говорила девушка, – Микеланджело.

– Да, – повторял Вася, вдыхая запах ее волос, – Пракситель.

– Канова.

– Бенвенуто Челлини.

И опять кочевали по небу звезды, тонули в воде канала и туберкулезно светили к утру.

Влюбленные не сходили с подоконника. Мяса было совсем мало. Но сердца их были согреты именами гениев.

Днем скульптор работал, он ваял бюсты. Но великой тайной были покрыты его труды. В часы работы Клотильда не входила в мастерскую. Напрасно она умоляла:

– Вася, дай посмотреть мне, как ты творишь.

Но он был непреклонен. Показывая на бюст, покрытый мокрым холстом, он говорил ей:

– Еще не время, Клотильда, еще не время. Счастье, слава и деньги ожидают нас в передней. Пусть подождут.

Плыли звезды…

Однажды счастливой девушке подарили контрамарку в кино. Шла картина под названием «Когда сердце должно замолчать»; в первом ряду, перед самым экраном, сидела Клотильда. Воспитанная на Шиллере и любительской колбасе, девушка была необычайно взволнована содержанием картины:

«Скульптор Ганс ваял бюсты. Слава шла к нему большими шагами. Жена его была прекрасна. Но они поссорились. В гневе прекрасная женщина разбила молотком бюст – великое творение скульптора Ганса, над которым он трудился три года. Слава и богатство погибли под ударом молотка. Горе Ганса было безысходным. Он повесился, но раскаявшаяся жена вовремя вынула его из петли; Затем она быстро сбросила свои одежды.

– Лепи меня! – воскликнула она. – Нет на свете тела прекраснее моего.

– О, – возразил Ганс. – Как я был слеп. И он, охваченный вдохновением, изваял статую жены. И это была такая статуя, что мир задрожал от радости. Ганс и его прекрасная жена прославились и были счастливы до гроба».

Потрясенная увиденным, Клотильда пошла из кино в Васину мастерскую. Все смешалось в ее душе. Шиллер и Ганс, звезды и мрамор, бархат и лохмотья.

– Вася! – окликнула она.