Осторожно, овеяно веками! (сборник)

Хунтов сел на искалеченный стул и разборчиво написал сверху листа: «Акт первый».

– Вот что, други, – сказал Ибрагим, – вы пока там нацарапаете, опишите мне главных действующих лиц. Я подготовлю. кой-ка-кие лейтмотивы. Это совершенно необходимо.

Золотоискатели принялись вырабатывать характеры действующих лиц. Наметились приблизительно такие лица:

Уголино – гроссмейстер ордена фашистов (бас).

Альфонсина – его дочь (колоратурное сопрано).

Т. Митин – советский изобретатель (баритон).

Сфорца – фашистский принц (тенор).

Гаврила – сельский комсомолец (переодетое меццо-сопрано).

Нина – комсомолка, дочь попа (лирич. сопрано).

(Фашисты, самогонщики, капелланы, солдаты, мажордомы, техники, сицилийцы, лаборанты, тень Митина, пионеры и др.).

– Я, – сказал Ибрагим, которому открылись благодарные перспективы, – пока что напишу хор капелланов и сицилийские пляски. А вы пишите первый акт. Побольше арий и дуэтов.

– А как мы назовем оперу? – спросил Ляпис.

Но тут в передней послышался стук копыт о гнилой паркет, тихое ржание и квартирная перебранка. Дверь в комнату золотоискателей отворилась и гражданин Шарипов, сосед, ввел в комнату худую, тощую лошадь с длинным хвостом и седеющей мордой.

– Гоу! – закричал Шарипов на лошадь. – Ну-о, што б тебя… Лошадь испугалась, повернулась и толкнула Ляписа крупом.

Золотоискатели были настолько поражены, что в страхе прижались к стене. Шарипов потянул лошадь в свою комнату, из которой повыскакивало множество зеленоватых пацанят. Лошадь заупрямилась и ударила копытом. Квадратик паркета выскочил из гнезда и, крутясь, полетел в раскрытое окно.

– Фатыма! – закричал Шарипов страшным голосом. – Толкай сзади.

Со всего дома в комнату золотоискателей мчались жильцы. Ляпис вопил не своим голосом. Ибрагим иронически насвистывал «Амброзию». Хунтов размахивал списком действующих лиц. Лошадь тревожно косила глазом и не шла.

– Гоу… – сказал Шарипов вяло. – О-о-о, черт…

Но тут золотоискатели опомнились и потребовали объяснений. Пришел управдом с дворником.

– Что вы делаете? – спросил управдом. – Где это видано! Как можно вводить лошадь в жилую квартиру?

Шарипов вдруг рассердился.

– Какое тебе дело! Купил лошадь. Где поставить? Во дворе украдут…

– Сейчас же уведите лошадь! – истерически кричал управдом. – Если вам нужна конина – покупайте в мясной.

– В мясной дорого, – сказал Шарипов. – Гоу. Ты… Проклятая… Фатыма…

Лошадь двинулась задом и согласилась наконец идти туда, куда ее вели.

– Я вам этого не разрешаю, – говорил управдом, – вы ответите посуду.

Тем не менее Шарипов увел лошадь в свою комнату и, непрерывно тпрукая, привязал животное к оконной ручке. Через минуту пробежала Фатыма с большой и легкой охапкой сена.

– Как же мы будем жить, когда рядом лошадь? Мы пишем оперу, нам это неудобно, – завопил Ляпис.

– Не беспокойтесь, – сказал управдом, уходя, – работайте.

Золотоискатели, прислушиваясь к стуку копыт, снова засели за работу.

– Так как же мы назовем оперу? – спросил Ляпис.

– Предлагаю назвать «Железная роза».

– А роза тут при чем?

– Тогда можно иначе. Например, «Меч Уголино».

– Тоже несовременно.

– Как же назвать?

Остановились на отличном интригующем названии – «Луч смерти». Под словами «акт первый» Хунтов недрогнувшей рукой написал; «Раннее утро. Сцена изображает московскую улицу, непрерывный поток автомобилей, автобусов и трамваев. На перекрестке – Уголино в поддевке. С ним – Сфорца».

– Сфорца в пижаме, – вставил Ляпис.

– Не мешай, дурак. Пиши лучше стишки для ариозо Митина. На улице в пижаме не ходят.

И Хунтов продолжал писать: «С ним Сфорца в костюме комсомольца».

Дальше писать не удалось. Управдом с двумя милиционерами стали выводить лошадь из шариповской комнаты.

– Фатыма! – кричал Шарипов. – Держи, Фатыма!

Ляпис схватил со стола батон и трусливо шлепнул им по костлявому крупу лошади.

– Тащи, – вопил управдом.

Лошадь крестила хвостом направо и налево. Милиционеры пыхтели. Фатыма с братьями обнимали худые колени лошади. Гражданин Шарипов безнадежно кричал «гоу».

Золотоискатели пришли на помощь представителям закона, и живописная группа с шумом вывалилась в переднюю.

В опустевшей комнате пахло цирковой конюшней. Внезапный ветер сорвал со стола оперные листочки и вместе с соломой закружил по комнате. Ариозо товарища Митина взлетело под самый потолок. Хор капелланов и зачатки сицилийской пляски пританцовывали на подоконнике.

С лестницы доносились крик и брезгливое ржание. Золотоискатели милиционеры и представители домовой администрации напрягали последние силы. Одолев упорное животное, соавторы собрали развеянные листочки и продолжали писать без помарок.

Золотой теленок Забытые страницы

Папа-модерато