Осторожно, Рождество! Что происходит с теми, кому не удалось избежать дежурства в праздники

К счастью, в родильном отделении довольно праздничная атмосфера, и новорожденных с рождественскими именами предостаточно. Тут вам и крошка Холли, и малыш Каспар. Хотя, по правде говоря, Лесли – акушерке лет за шестьдесят – пришлось мне объяснять, что вообще такого рождественского в Каспаре. Я всегда считал его одним из тех имен, которыми нормальные люди могут назвать собаку, а представители высшего класса – восьмого по счету сына. Как оказалось, однако, я, видимо, снова не вовремя заснул на уроке и вплоть до сегодня не знал имен трех волхвов. Что ж, по крайней мере, ребенка не назвали Бальтазаром, и он может стать кем-то помимо фотографа и диснеевского злодея.

Рождение Каспара спровоцировало длительное обсуждение других праздничных имен – от Робина и Грейс до Гавриила. После акушерки завели разговор о тех, что вышли из моды, – всякие Кэрол и Глории. Лесли выглядит задумчивой:

– Ноэль[38][39] всегда было популярным именем, но Эдмондс[40] все испортил.

Нас прерывает мой пейджер. Пациентка Б. К. На тридцатой неделе беременности, и у нее из мочки левого уха течет кровь. А если быть точнее, хлещет фонтаном. Принесенные ею из дома полотенца, ее одежда и моя форма, думаю, впитали уже не меньше литра крови. Я не понимаю, в чем дело, но знаю, что крови в организме ограниченное количество.

Вызываю Стэна, одного из ординаторов. Если «Не навреди» возглавляет список медицинских заповедей, то «Не накручивай» отстоит от нее не так уж далеко[41]. Он думает, что я делаю из мухи слона, и у пациентки лишь капелька крови на ухе:

– Ну не может быть там литр. Литр – это прям совсем много.

Я умоляю его прийти поскорее, после чего ставлю капельницу, отправляю образцы крови на анализ, заказываю четыре пакета подходящей крови и со всей силы прижимаю к ее уху большие ватные тампоны.

Стэн появляется несколько минут спустя.

– Ого! Да, это точно литр.

И объем потерянной крови лишь продолжает увеличиваться. Стэн задает те же вопросы, что и я:

– Такое уже бывало?

– Нет.

– Вы страдаете от нарушений свертываемости крови?

– Нет.

Озадаченный, он проводит беглый осмотр пациентки. Но, помимо фонтана крови, смотреть особо не на что. Тогда Стэн решает воспользоваться «звонком другу». Мистер Хесс, консультант родильного отделения, рекомендует дать пациентке стероиды, чтобы помочь легким плода в случае преждевременных родов, и вызвать отоларинголога.

В ответ на вызов приходит ординатор отделения общей хирургии, так как ЛОР сегодня дежурит на дому[42]. Глянув на пациентку, которая, разумеется, к этому времени уже выглядит порядком обеспокоенной, он звонит ЛОР-ординатору и говорит, чтобы тот приезжал. Все становится совсем серьезно: один за другим приходят все более узкоспециализированные врачи, но пока на решение проблемы нет и намека. Пациентку переводят в палату интенсивной терапии родильного отделения, и заказаны еще четыре пакета с кровью. ЛОР-ординатор сразу же вытаскивает из дома своего консультанта, и всем нам уже не так стыдно, что мы не смогли найти решение.

ЛОР-консультант сообщает пациентке, что ей нужна экстренная операция, чтобы остановить кровотечение – судя по всему, у него есть какой-то план, как этого добиться. В дело вступает мистер Хесс. Каждую минуту прибывают все новые люди: анестезиологи, интервенционные радиологи, гематологи. Целая матрешка медиков.

Тем временем родильное отделение продолжает работать, и, поскольку в сложившейся ситуации я вряд ли смогу чем-то помочь, направляюсь принять девятерых пациентов, скопившихся в приемном отделении, пока мы играли в «Что за хрень случилась с этим пациентом, и если он умрет, будет ли это моей виной?» Затем приходится спуститься в отделение неотложной помощи по поводу каких-то гинекологических проблем, а после снова вернуться на этаж, чтобы помочь с кесаревым.

Когда выпала возможность передохнуть, я услышал, что пациентка Б. К. уже не в операционной, плод на месте и в добром здравии, а кровь больше не хлещет. Ей диагностировали АВМ ушной раковины[43]. Я о таком даже не читал. Но, как гласит одна острота, организмы людей не читают учебники. В календарь они, видимо, тоже не заглядывают. Врачи, медсестры, акушерки, персонал операционной – пациенткой Б. К. занимались, наверное, человек двадцать, многие из которых сорвались посреди рождественского обеда с семьей. Жизнь продолжается – и это может быть как хорошо, так и плохо, будь то Рождество, канун Нового года или День альбатроса.

Я с содроганием понимаю, что за все это время ни разу не взглянул на телефон. А там не менее дюжины сообщений от Г., чье приподнятое настроение иссякает с каждым последующим СМС, пока не доходит до «Понимаю, ты занят. Больше не отвлекаю».

Суббота, 31 декабря 2005 года

– А ну-ка повтори, – просит Митч.

– У нее молочница с чрезвычайно обильными выделениями, в которых есть зеленые и красные вкрапления, – говорю я.

– То есть кровь?

– Нет, это не кровь. Они… блестят. Словно кусочки лака для ногтей.

– Может, это и есть кусочки лака для ногтей?

– Не думаю…