Осторожно: снежный человек!

– Ну-ну… Я сейчас отправляюсь по делам. Кое-что проверю. – Тут у него в голове что-то, видимо, щелкнуло. – Я очень откровенный и честный человек. – Врет или заблуждается, подумалось мне. Наверное, все-таки второе. Наверное, даже самый последний негодяй и тот считает себя хорошим человеком. – Я от вас не скрою, что в городской милиции у меня есть свои люди. Так вот я проверю через них – не прибегали ли с доносом два пацана: маленький и средний. Не боитесь?

Мы помотали как можно убедительнее головами, а сами, конечно, немного струхнули. А что если тот уволенный лейтенант и есть тот самый его «свой человек»?

– Я пить хочу, – сказал Алешка.

– Потерпишь. Человек без воды, знаешь, сколько может прожить?

– Смотря какой человек, – вздохнул Алешка.

Злобин рассмеялся.

– Идите, думайте, страдайте от жажды. Завтра утром поговорим. А сегодня вечером вас отвезут в такое место, где вам станет не только голодно, но и очень страшно.

– В милицию? – с надеждой спросил я.

Злобин опять захохотал.

– А вот увидишь… Чиж, в трюм их! И готовься к отплытию. – И вдруг опять он словно бы что-то вспомнил и спросил меня: – Да, а как ты тогда на катер попал? Где прятался?

Я пожал плечами.

– Нигде не прятался. Я на воздушном шаре пролетал мимо.

– Его Крякутин подвез, – пояснил и Алешка.

Лицо у Злобина еще больше стало попугайным («Попка – дурак!»).

– Ну, ну, дети мои… – только и сказал он.

– Вот восторжествует справедливость, – сказал Алешка, когда мы заняли свои «пассажирские» места в трюме, – я тогда посажу этого Попугая в клетку и не дам ему пить три дня. И кормить буду не зернышками, а древесными жуками. Пускай клюет. – И от души выругался: – Зараза!

– Эй! – вдруг заорал где-то на воле Злобин. – А что там за мужик с вами лохматый живет? Мент, что ли?

Я подмигнул Алешке. Он кивнул – понял, что нельзя подставлять Арчила, – и заорал:

– Ботаник!

– Чего?

– Ученый такой, – доходчиво пояснил Алешка. – Травки всякие на скалах собирает и в бумажках сушит.

– В каких бумажках? – не дошло до Попугая.

Алешка и это объяснил:

– В туалетных.

Тут послышался шум мощного мотора, и по разговорам наверху мы поняли, что за Попугаем прибыл катер. Скатертью дорога!

Глава X ТОЛЬКО НАС И ВИДЕЛИ!

– Слушай, Дим, – Алешка придвинулся ко мне. – А давай лучше захватим этот катер! Покидаем их всех в воду. А которые обратно полезут – веслом по башке. Здорово придумал?

– Давай, – согласился я. – Только в другой раз. Ладно?

– Это ты как старший решил? – надулся Алешка. Мало ему приключений.

Опять на палубе суета, топот, ругань. Заработал мотор. Катер отошел от берега.

Совсем стемнело. По крайней мере у нас, в трюме. Что же наш Чижик медлит? Неужели мы в нем ошиблись?

Не ошиблись!

– Пойду пацанов проверю, – услышали мы его голос. – А то шеф шкуру спустит.

Люк распахнулся. Мелькнул в его обрезе светлый кусочек неба и тут же исчез, заслоненный массивной фигурой Чижа. За пазухой у него был пакет с едой, а в правой руке керосиновый фонарь.

– Чтоб не скучно вам было, – пояснил он. – А то мне вас жалко.

Он спустился по трапу, присел на бочонок, а на другой поставил и зажег фонарь.

– Покушайте, тут котлетки. Хорошие котлетки. Сам жарил. Простыли уже, конечно, но все равно вкусные. Ешьте на здоровье.

Как изменился человек! За столь короткое время. А совсем недавно он обращался с нами, как с настоящими пленниками, да еще чуть было не выбросил меня в море. Теперь это совсем другая личность. И главное – как он «искренен» в своей доброте.

– А где же ваши родители, хлопцы?

Мы вовсю уминали котлеты, действительно очень вкусные, и ответили не сразу. Прожевали, подумали.

– Далеко отсюда, – сказал я.

– Тут, неподалеку, – сказал Алешка одновременно со мной.

Некоторая несогласованность получилась в наших ответах. Но, как выяснилось, только на пользу.

– А кто же ваш батя? Большой человек?

– Инженер, – сказал Алешка, едва проглотив огромный кусок.

– Охотник, – сказал я и чуть не подавился.

Да, надо было раньше договориться. Но в глазах боцмана мы прочитали: хитры ребята, ничего не скажешь, но я-то хитрее.

Вообще, он был довольно противен. Притворялся добрым только для того, чтобы ему досталось меньше других, его друганов-братанов. Шкурный, вообще-то, человек.

Но он был о себе другого мнения:

– Я, вообще-то, честный человек. Я в эту компанию случайно попал. Затащили. А я поваром хотел стать, в богатом ресторане. Так что вы не думайте, хлопцы, я в целом честный человек.

– Один папин сотрудник, – стал я его утешать, – говорит о себе в шутку: «Я относительно честный». И он нам объяснял, что абсолютно честных людей не бывает. Так что вы не переживайте.

– А я и не переживаю, – вырвалось у Чижа. – Я вот все думаю, как вам помочь. Как вам отсюда вырваться.

– А куда мы плывем?

– Поближе к городу. Там у шефа эта… как ее… президенция.

– Резиденция, – поправил я.

– Во-во! Она самая… У него там подвал есть. С крысами. Как что не по нем, так сажает виноватого в тот подвал. Гад такой!