Осторожно: снежный человек!

Если я сначала побаивался, что Чижик-Пыжик побежит докладывать шефу о том, что он подслушал, то теперь я не сомневался: дядька и не подумает спасать свою команду, он будет спасать свою шкуру. Впрочем, какая там у этого Чижика шкура – так, перышки мятые и редкие. Как и его совесть.

– Ну, отдохните. А я пойду думать. Чего-нибудь придумаю. – Он поставил ногу на ступеньки трапа. – Главное, надо сделать так, чтоб на меня не подумали. – Поднялся еще на одну ступеньку, вернулся. – А фонарь я заберу. А то еще кто-нибудь догадается, что я на вашей стороне. Как честный, в общем, человек.

В трюме было совсем темно, только светлели по бортам иллюминаторы. Мы пытались что-нибудь через них разглядеть, но не особо преуспели. С одного борта бескрайность вечернего моря, с другого – гористый берег вдали.

– Дим, мне чего-то с крысами не хочется сидеть, – задумчиво сказал Алешка. – А тебе?

– Я уже стал привыкать.

– Как это? – удивился Алешка и – я почувствовал это в темноте – придвинулся ко мне.

– Да я про крыс. Которые наверху.

– Ничего, Дим, на каждую крысу всегда свой мальчик с дудочкой найдется.

Оптимист. И вообще – молодец. Если даже и боится, то по нему этого никак не скажешь.

– Тихо, – сказал я, услышав, что на палубе пошел какой-то разговор. – Послушаем.

Сначала мы ничего не разбирали, а потом, видимо, собеседники подошли к люку.

– Слышь, Степа, – раздался голос нашего Чижика, – глянь-ка пацанов. Да не забудь потом люк как следует запереть. Понял?

– Как не понять.

Крышка люка откинулась.

– Эй вы, гаврики! Не удрали еще?

– Пока нет, – отозвался Алешка слабым голосом. – Дай попить.

– Фиг тебе! – злорадно так откликнулся мужик. – Обойдешься.

– Тебя как зовут? – спросил Алешка.

– Степан Иванович, – немного озадаченно представился бандит.

– Так вот, Степан Иванович, когда я отсюда выберусь, я тебя первого пристрелю.

Степан Иванович заржал и хлопнул крышкой так, что весь старый катер содрогнулся. Будто в него попало вражеское ядро. С пиратского брига.

В общем, все было не так уж плохо. Не страдали мы от голода и жажды. Плыли, хоть и на кривобоком и тихоходном, но все-таки корабле. Темновато было, правда. И спать хотелось. Но это все временно.

И вот, где-то уже в глухую полночь, тихо поднялась крышка люка. Мы даже не сразу это заметили – только пахнуло в трюм свежим воздухом. Воздухом моря и свободы.

– Хлопцы, – прошептал боцман, – валяйте по-тихому наверх. Братва вся в кубрике. Ужинает.

– А вино пьют? – почему-то спросил Алешка.

– Не, – не удивился вопросу боцман. – Вино не пьют. Водку пьют.

– Еще лучше, – сквозь зубы процедил Алешка. – А их сколько, братанов?

– Со мной четверо. Вылазьте, вылазьте. Плавать можете?

– А что? – насторожился я.

– План у меня такой. Сейчас там гульба идет. Я стану к штурвалу и незаметно поменяю курс. Пройду мимо монастыря, поближе к берегу. А вы сигайте за борт. Не потопнете. Я вам два спасательных жилета дам.

Добрый какой! Да ладно, другого все равно нет.

– А как же вы? – всхлипнул Алешка. – С вас же шеф шкуру снимет. Жалко все-таки.

Я усмехнулся. Подумаешь, не такая уж и ценная шкура.

– Не снимет, – хихикнул боцман. – Он ее со Степы снимет. Я ему приказал вас стеречь, а он «позабыл» люк задраить. – И он опять захихикал. – Вот вам жилеты, надевайте. И ждите моего сигнала. Как свистну – сигайте за борт.

«Щаз!» – подумали мы с Алешкой. У нас совсем другие планы. Во всяком случае никакого желания плыть ночным морем у нас не было. Тем более, что стало довольно прохладно.

Ночь была тихая, звездная. Море, наверное, уснуло. Во всяком случае оно не шевелилось и не плескало волной. А вот наши бандюки разгулялись в кубрике. Что очень кстати.

Алешка заглянул в рулевую рубку и шепотом спросил боцмана:

– Далеко еще?

– Минут пятнадцать хода. Я свистну.

А Алешка уже свистнул. Автомат, который висел на внутренней стороне двери.

Мы подобрались к кубрику. Оттуда доносились веселые голоса, музыка. Ну и брань, конечно. Как же бандитам без нее!

– Готов? – спросил я Алешку.

Он молча кивнул. Я распахнул дверь во всю ширь. Алешка шагнул в кубрик и встал, расставив ноги, держа в руках автомат.

– Всем оставаться на местах! – приказал он звонким голосом.

Шум и веселье стихли не сразу. Постепенно повернутые к нам лица стали бледнеть. Глаза у бандюков сами собой полезли на лоб, а рты пооткрывались, как говорится, до желудка.

Да, они очень испугались. И может быть, испугались гораздо больше, увидев мальчишку, а не взрослого человека. Автомат в руках пацана – непредсказуем. Правда, никто из них не знал, что Алешка не раз ездил с папой на милицейский полигон и с автоматом обращался прекрасно – легко и изящно.

– Ты что, пацан? – опомнился один из бандитов. – Отдай автомат! Не игрушка.

– Дим, – все тем же звонким голосом скомандовал Алешка. – Собери оружие.

А чего его собирать? Все три автомата висели слева от входа на одном крючке. Два из них я повесил на плечи, а третий взял наизготовку.

Бандиты не пошевелились. Они не сводили глаз с Алешкиного ствола.

– Кто из вас Степан Иванович? – звонким голосом спросил Алешка. – На выход.