Осторожно: снежный человек!

Алешка в эти дни вел себя довольно странно. Любовался луной и что-то при этом шептал. Мне даже как-то послышалось: «Еще день подожду. Ошибиться никак нельзя».

А однажды я застал его у колодца. Сняв несколько камней с крышки, он сдвинул ее немного и заглядывал в щелку. И тоже что-то при этом бормотал.

Но я его не расспрашивал – все равно не скажет. Он очень любит эффекты.

Правда, один эффект получился не по его воле. Он даже не мог его предусмотреть. И никто не мог бы. Кроме Злобина.

В один прекрасный вечер, когда море готовилось ко сну и сонно плескало ленивой волной в уже дремлющий берег, вдали, выскочив из-за острова, вдруг показалось небольшое судно.

Мы с Алешкой сначала не обратили на него внимания. И продолжали заниматься своими делами. А вот Арчил уже стоял на пороге сакли и вглядывался вдаль. Он все время был настороже.

Судно сделало поворот и взяло курс на нас. Это был боевой пиратский бриг, старая лоханка по кличке «Тропик».

Арчил вдруг стал очень серьезным.

– Все в саклю! – строго скомандовал он. – Очень быстро!

Нам и в голову не пришло ослушаться – так сурово прозвучал его приказ.

В сакле Арчил снял со стены карабин, набил его магазин патронами и, передернув затвор, повесил на крюк рядом с дверью. Потом вышел наружу, присел около «Максимова», проверил ленту – нет ли перекоса. И стал в дверях, сложив руки на груди.

Мы с Алешкой приникли к окну.

Катер приближался медленно, но неотвратимо. И как обычно, накренясь на один борт. На палубе никого не было. И это выглядело жутковато – будто судно шло само собой, ведомое невидимым экипажем. Когда оно подошло поближе, мы разглядели, что в рулевой рубке все-таки кто-то есть. А вскоре различили, что там двое. Один стоял за штурвалом, а другой, почти упершись лбом в стекло, пристально вглядывался вперед. Мне даже показалось, что он видит в окошке сакли наши бледные лица.

Недалеко от берега на катере заглушили мотор. «Тропик» замедлил ход и остановился, медленно покачиваясь на сонной волне. На палубу из рубки вышел человек в белом костюме и в соломенной шляпе с огромными полями. Это был Попугай Злобин. Он стоял, широко расставив ноги, курил свою сигару и смотрел на нас. Так нам казалось во всяком случае.

Мы молча ждали. Поджилки у нас не тряслись, но сердчишки екали. У меня, по крайней мере.

Кругом стояла совершенно жуткая, глухая тишина.

Но вот она дрогнула, и ее не стало.

– Эй! На берегу! – выбросив за борт сигару и приложив ладони ко рту, крикнул Злобин. – Кто там есть? Выходи по одному. Разговор будет.

Арчил шагнул вперед.

– Который там кричит, пусть уходит! Нам тебя здесь никогда не надо! Правильно сказал!

– Мамаладзе! Шагай на борт! Поговорим, как джигиты!

– Ты не джигит! Ты глупый шакал! Который катер сейчас не уйдет, такому будет дно морское!

– Послушай, джигит! Отпусти с нами пацанов и расстанемся друзьями! И катер будет цел, и Мамаладзе будет жив!

Вот что им надо! До меня дошло: возьмет нас в заложники и будет торговаться с папой. Значит, поганец Чиж все-таки нас выдал. И теперь Злобин знает, кто мы и как это использовать.

Арчил между тем вел переговоры.

– Которые такие друзья, я их шашкой по башке, как арбуз, рублю. Из одной башка два делаю. Очень некрасивый.

– Что ж, тебя предупредили по-хорошему.

На палубу высыпала вся команда. С оружием. Заработал мотор, и «Тропик» пошел к берегу. Будто на таран.

Арчил обернулся, увидел наши лица в окошке и цыкнул, как на цыплят:

– Сидеть на пол! Не подглядывать. Сейчас сувенир будем делать.

Он не спеша зашел в саклю за буркой, расстелил ее возле пулемета, лег. Поводил стволом, проверяя сектор обстрела. И все – не спеша, обстоятельно.

Катер приближался. Попугай так и стоял на палубе в своей дурацкой шляпе из итальянской соломки. Он улыбался – ему нравилось во главе вооруженной банды идти на троих безоружных, как он думал, людей, из которых двое – дети. Да, не знал он, что эти люди тоже вооружены. И не знал, с какими детишками имеет дело. Вот ему и сувенир!

Арчил чуть повел стволом и нажал гашетку. Раздался грозный, беспощадный грохот в вечерней тиши. Перед самым носом катера словно барьерчиком встали фонтанчики от пуль.

Рулевой от неожиданности сделал такой резкий и крутой поворот, что катер чуть не опрокинулся. А Попугай, мотнув ногами в белых штанах, не удержавшись, вылетел за борт. Вместе со шляпой. Когда он вынырнул, она преданно покачивалась рядом с ним.

Морской бой!

– Стойте, мерзавцы! – орал Злобин.

Катер сделал полный круг, подошел к нему. Сразу несколько человек перевесились через борт и подхватили своего шефа за руки, вытащили на палубу. Вид у грозного бандита был очень жалкий. С него ручьем текла вода, намокший костюмчик уже не был безупречно белым и висел на нем, как грязная тряпка.

Арчил приподнялся и закричал через щиток пулемета:

– Который еще хочет, подходи другой раз. Еще лучше будет.