Осторожно, спорт! О вреде бега, фитнеса и других физических нагрузок

«Он занимает все наше внимание, затрагивает самую суть нашего существования. Нам противостоит враждебная идеология, глобальная по масштабу, безбожная по характеру, безжалостная по целям и коварная по методам. К несчастью, представляемая ею опасность может существовать неопределенно долго. Для успешной борьбы с ней требуются не столько эмоциональные и преходящие жертвы, сколько действия, которые позволяют нам и дальше нести уверенно и без жалоб бремя длительной и сложной борьбы...»

Вы можете подумать, что это мои слова, поскольку они как нельзя лучше отражают мое мнение о коварной и порочной природе современного спорта, делающего ставку на зрелищность в духе гладиаторских боев. Раскрывая в этой книге всю правду об опасностях спорта, я предвижу, что критики обвинят меня в преувеличениях. И я уверен (об этом было сказано выше), что любая попытка внести изменения в сфере любительского и профессионального спорта с целью защитить большое количество людей от ненужных рисков будет сопровождаться длительной и сложной борьбой.

Но это не мои слова. Их произнес президент Дуайт Эйзенхауэр в своем прощальном обращении к нации 17 января 1961 года. В этом выступлении он предупреждал и еще об одной угрозе, проистекавшей из необходимости укрепления национальной безопасности, — об усилении влияния военно-промышленного комплекса: «В наших правительственных структурах мы должны быть начеку, предотвращая необоснованное влияние, намеренное или ненамеренное, военно-промышленного комплекса. Потенциал опасного роста его неоправданной власти существует и будет существовать».

Аналогия с миром спорта очевидна: спортивная индустрия сегодня сделалась настолько могущественной, что становится неуправляемой. Предупреждение Эйзенхауэра касалось не только военных с неограниченной властью, но и новой экономики с ее гигантскими конгломератами, власть и влияние которых простираются поверх самых высоких правительственных структур.

Действительно ли сегодня можно говорить о существовании спортивно-промышленного комплекса, лишенного даже подобия контроля? И нужен ли здесь какой-либо контроль? Спорт, физическая культура и здоровое питание кажутся теми сферами, где вряд ли требуется строгое регулирование. Убеждение, что эти вещи хороши и полезны для нас, настолько прочно укоренилось в нашем сознании, что любые контраргументы воспринимаются как ересь. Но, как мы знаем, даже у Луны есть обратная, «темная» сторона, и такая же темная сторона есть у всех вышеперечисленных вещей. Однако о ней редко упоминается, особенно когда ключевые игроки финансово заинтересованы в превознесении только светлой стороны. Трудно сказать, сколько денег в общей сложности зарабатывает индустрия физкультуры, спорта и здорового питания в Соединенных Штатах, поскольку данные весьма разрозненны, тем не менее можно предположить, что это умопомрачительная сумма. Согласно данным, приведенным на интернет-ресурсе Top Business Degrees, общий оборот индустрии игровых видов спорта составляет сотни миллиардов долларов. Дэвид Зирин в своей книге «Как меня зовут, дурак?» (What’s My Name, Fool?), вышедшей в 2005 году и посвященной миру спорта, приводит цифру $220 млрд в год, причем эта сумма не включает других связанных со спортом расходов, например на приобретение одежды и на здоровое питание. Даже в периоды экономических спадов в конце первого и в начале второго десятилетия 2000-х годов в спортивно-промышленном комплексе США было занято свыше 3 млн человек.

Джон Джордж в статье, опубликованной в Philadelphia Business Journal от 14 августа 2013 года, приводит список самых дорогих команд Национальной футбольной лиги, ежегодно составляемый журналом Forbes. Первым номером идет команда «Даллас Ковбойз». Купленная в 1989 году Джерри Джонсом за $150 млн, за 24 года она выросла в стоимости примерно в 15 раз — до $2,3 млрд. в 2013 году. Седьмое место занимает команда из моего родного города «Филадельфия Иглз»; в 1994 году ее продали за $185 млн, а ныне она оценивается в $1,3 млрд. Ее владелец Джеффри Лурье оказался прозорливым бизнесменом: за двадцать лет актив, в который он инвестировал, вырос в стоимости в семь раз.