Осторожно, стекло! Сивый Мерин. Начало

Ну что? Пора сматывать удочки? Всё, что можно, она выяснила: мех из города Тобольска, Союзмехэкспорт, база такая-то, год такой-то… И что дальше? А дальше вот что: ровным счётом ни-че-го: командировка окончена, следствие по делу об убийстве Алексея Гривина не продвинулось ни на йоту, надо звонить Стиву, компостировать билет на ближайший московский рейс. Вот и всё, что «дальше». Не покупать же в самом деле ворованную шубу. Стоило ломать копья? Летать через океан? Часами рыдать, пугая ни в чём не повинных пассажиров? Кто-то в стране победившего социализма ворует шубы. Кто-то в другой стране развитого капитализма их перешивает, удорожает и продаёт: «Бизнес, мадам», у них это так называется. Ну и какая здесь новость, какое великое открытие и при чём тут Московский уголовный розыск? А то никто не знает, что в России воруется всё, что даже хорошо лежит, уж не говоря о том, что лежит плохо… Или так: не ворует в России только тот, кто не ворует, а таких нет.

Продавец продолжал подносить норковые манто, что-то беспрерывно при этом говорил, про ноги, которые нельзя показывать… разве у неё такие уж плохие ноги… или наоборот — которые нельзя скрывать?.. тоже глупо и бестактно… потому что первое, что она сделает по прибытии в Москву — скажет мужу о своей любви, о бесконечной своей любви и о том, что без него нет жизни, и не надо, без него — не надо…

— Мадам, вы меня слышите? Мадам, — донёсся до неё голос продавца. — Мадам, прошу прощения, вы о чём-то задумались, я понимаю, но мне при этом как: продолжать носить шубы или вы уже на чём-то остановитесь?

— Да, да, конечно остановлюсь… остановилась… я к вам обязательно зайду, не надо больше носить, спасибо, я в гостиницу за деньгами… спасибо.

— Не за что, мадам, это моя работа. Буду ждать. Вы хорошо понимаете в шубах. Соотечественникам у меня предусмотрена скидка, даже себе в убыток: ничего не поделаешь — ностальгия.

У выхода Веронике пришлось задержаться — дверь перегородили четыре худосочных китайца: кряхтя, пыхтя и лопоча что-то по-своему, они пытались затащить в магазин небольшой деревянный ящик: дверной проём был слишком узким, ящик, по всей видимости, слишком тяжёлым, а носильщики, похоже, были не слишком Шварценеггеры. На улице рядом со входом в «Сибирский мех» своей очереди дожидались ещё несколько таких же ящиков. «Несчастные китайцы, — проходя мимо успела подумать Вероника, — нелегко им приходится на чужбине». Она направилась было к «своему кадиллаку», как вдруг… остановилась. И замерла. Этого не могло быть! Она не верила своим глазам: аккуратной стопочкой друг на друге расположились те самые ящики, которые в Москве под охраной автоматчика загружали в её самолёт советские солдаты. Она обошла ящики со всех сторон. Нет, это не галлюцинация, сомнений никаких: те самые, новенькие, ладно сколоченные, с маркировкой «ОСТОРОЖНО! СТЕКЛО!!!» по бокам. И при чём здесь, скажите на милость, меховой магазин? И как всё это прикажете понимать? Она только что, минуту назад оглядела в магазинчике каждый закоулок и могла поклясться: не было там даже намёка на торговлю стеклом, да ещё к которому относиться надо «осторожно». Ничего, кроме норковых шуб, там не было! «Интересное кино», как говорит по любому поводу и без оного её пятилетний сын Севка Мерин: «Сева, иди мой руки». — «Интересное кино. А если они у меня чистые?» — «Всеволод, садись завтракать». — «А если я сыт? Интересное кино!»

Да, «кино» действительно обещало быть интересным. Во всяком случае начало выглядело захватывающе.

Дождавшись, когда китайцы загрузят в «Сибирский мех» всё «Стекло» и смоются, Вероника вернулась в магазин. Продавец кинулся ей навстречу:

— Я ни секунды не давал себе сомнений, что вы вернётесь, мадам. От таких шуб не уходят с пустыми руками.

— Да, я вернулась… прошу меня простить… э-э-э… Ваше имя?..

— Как? Я не представился?! — испугался продавец. — Это вы меня простите: так измотаешься за день — всякое приличие уходит. Марк, — он поклонился. — Марк Львович, с вашего позволения. Можно просто Марк. У нас в Америке отчества не практикуются.

— Очень приятно, Марк, меня зовут Вероника. Я вернулась… увидела, вам завезли стекло, а я как раз собираюсь приобрести сервиз… подарить хотела… на день рождения… подумала… может быть… думаю…