Осторожно, волшебное!

- Если уж покупать ребенка, - как ни в чем не бывало зажурчала Майка, то лучше всего в «Детском мире», на четвертом этаже. Там большой выбор. А вот на Юго-Западе, говорят, очень много молодоженов и на детей такой спрос, ого! - Она сделала круглые глаза и взъерошила свою короткую мальчишескую стрижку, которая, надо признаться, ей очень шла. - С шести утра, говорят, становятся.

- Тах-тибидах-тах-тах!

Ничего особенного. Это неожиданно затарахтели Любашины автомашины. На то они и автомашины, чтобы тарахтеть.

Я как-то впервые обратил внимание, какой у Любаши приятный, аппетитный затылок - светлые волосы разделены на пробор и подтянуты куда-то кверху, к ушам, где на очень коротких толстых тугих косицах сидят большие капроновые банты; пробор розовый, ровный-ровный, идет до самого темечка, а внизу выбилось несколько коротких волосков и закручиваются себе золотистыми колечками... Очень славно!

А интересно, какой затылок будет у моего мальчика? Того самого, которого мы купим в «Детском мире», на четвертом этаже? Хотя у маленьких затылки, кажется, совсем голые, как будто облысевшие - это у них от лежания, они все время ерзают затылком по подушке, вот волосенки и стираются.

- Майка!

- М? - Она обхватила руками свои длинные стройные ноги и тоже смотрела на Любашин затылок.

- Какой у нее...

- Мгм.

«Деля последнее равенство на n, мы получаем для частот соотношение:

m/n = n(i)/n + n(j)/n + ...

Майкина мама (а следовательно, моя теща) позвала меня на кухню вертеть ручку мясорубки - у нее от этого «сердце заходится». А заодно немного поучила уму-разуму.

- То твоя аспирантура была, то Майкин техникум. Пора, пора! Совсем заучились. Пользуйтесь, пока мы с отцом живы-здоровы, тут же под рукой, за соседней стеной, можем вам помочь выращивать девочку...

- Девочку? - переспросил я настороженно.

- Ну да, конечно. А ты думал? И не косись очками своими большущими, я ведь не студент, не испугаюсь. Нам парень ни к чему! Требуется внучка. Где мои старшие? Ищи свищи, в Алма-Ате, в Омске. Нет, хватит с меня мальчишек выращивать, Это не себе, это для общества. А я как посмотрю на Любашу, когда она куклины носочки стирает...

Кругом стояли хозяйки, делали свое дело. Их спины выражали молчаливое одобрение.

Детей продавали в большом светлом зале с многочисленными гранеными колоннами, прилавками и закоулками, с высоким купольным прозрачным потолком на новейшего пластиката - видно было голубое небо, торопились по своим делам облака, а тени от облаков медленно проплывали по паркетному полу, по граненым колоннам, по прилавкам.

Полки до самого верха были загромождены коробками. Коробки стояли стоймя, в каждой - ребенок, затянутый поблескивающим целлофаном, с закрытыми глазами, с опущенными вдоль тела руками, поставленный в профиль, так что видна только его левая щечка, только левый висок. Тысячи коробок, тысячи детей, повернутых в профиль, таких похожих и таких разных... Каждая коробка была перетянута лентой, голубой (если мальчик) или розовой (если девочка), завязанной пышным бантом.

У всех прилавков толпились покупатели, кассы строчили без умолку, как пулеметы в жестоком бою, контролеры запаковывали коробки, обкручивали их шпагатом, клубки шпагата безостановочно вращались и таяли на глазах. Все время на автокарах и ручных тележках подвозили новые и новые штабеля коробок, в каждой - ребенок, голыш в коротенькой распашонке, видна его левая пухлая щечка с полоской тени от длинных ресниц, левое плечо, выглядывающее из-за пышного банта, левая опущенная рука с перетяжками, чуть согнутая в локте. Раздавались выкрики:

- Дайте артикул М-190-бис! Скорее, в пятую секцию...

- Рижских не надо, у нас еще есть.

- Девочки кончаются. Касса, девочек больше не выбивайте! Отпустим, которые с чеками, а потом...

Мы пришли вчетвером - я, Майка, теща и Майкин младший брат Гоша, десятиклассник.

Теща, в тяжелой шубе с каракулевым воротником, в пуховом платке, сразу скисла:

- Ой, сердце заходится...

Стала расстегиваться, обмахиваться газеткой.

- Как хотите, а я на воздух пойду... Подожду вас у выхода. Вы уж тут как-нибудь сами. Вон хвосты какие...

Майка стала ее урезонивать:

- Мама! Надо же выбрать как следует. Юра, он близорукий. А я сколько раз покупала чулки со спущенными петлями, помнишь? Не умею рассматривать, придираться. Купим какую-нибудь не такую девочку...

- Де-воч-ку? - Теща, очень красная, затертая и затиснутая в людском потоке, развернулась на 180 градусов, застопорив этот поток. - Кто выдумал девочку? Только мальчишку. Я к парням привыкла, умею с ними... У меня и рука как-то по ним прилажена. - Она легонько, но со знанием дела хлопнула Гошу по затылку. - И потом отец наотрез сказал: «Никаких девочек. От одной Майки такой дух одеколонный по всему дому, что задохнешься!» А уж раз отец сказал...

И она уплыла от нас на эскалаторе, отдуваясь, с откинутым на плечи пуховым платком, мотая клеенчатой хозяйственной сумкой.

Мы с Майкой переглянулись:

- М?

- Да-а...

- Пошли, - сказал Гоша решительно. - Сами справимся, подумаешь.