Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая

— Элизабет, — мужчина приблизился ко мне. Показалось, хотел обнять или взять за руку, но сдержался в последний момент. — Мне жаль, что вам пришлось столкнуться со всем этим так близко и болезненно, но еще после ранения лорда Эрентвилля я объяснял вам: эльфы неукоснительно соблюдают свои законы. Нам они могут быть непонятны, но это не означает, что в них нет смысла. Я говорил, эльфы, возможно, потому и выжили в изменившемся с появлением людей мире, что создали для себя эту жесткую систему правил. И не будь этих правил, единороги тоже почти наверняка погибли бы. Их ведь почти истребили в одно время, и сейчас осталось не так много этих существ. Но они остались. И иногда еще совершают чудеса. Но вероятность этих чудес все же ничтожно мала, чтобы полагаться на них в критической ситуации. Вы ведь и сами не были ни в чем уверены, иначе не просили бы у посла разрешения взять у единорога кровь. Разве не так?

Так. У него не было причин рассчитывать на чудо. Доктор все равно умер бы, как он полагал, а меня еще можно было спасти от гнева эльфов, которые в посольстве были на своей земле и в своем праве. Я понимала, что Оливер принял единственно верное решение, и было бы несправедливым по отношению к нему сыпать упреками или даже вспоминать лишний раз, но вчерашний день оставил мутный осадок в душе, и я еще не разобралась, кто виновен в том, что сейчас мне так мерзко — ректор, эльфы или же я сама.

— К слову, — нарушил затягивающуюся паузу Оливер, — доктор Грин принял приглашение лорда Эрентвилля быть на сегодняшнем приеме.

«В качестве новой почетной жертвы?» — хотела съязвить я, вспомнив о том, что на открытии праздничной декады эта роль была моей, но нашла силы смолчать на этот счет.

— Вы обещали мне разговор с отцом, милорд. Была бы благодарна…

Оливер без возражений вернулся к аппарату и продиктовал телефонистке номер. Дождавшись ответа, передал мне трубку и тактично вышел из кабинета, чтобы не мешать личной беседе. Хотя сама я подозревала, что беседа будет не настолько личной и все о тех же эльфах.

— Здравствуй, папа. Это я.

Забери меня отсюда, пожалуйста…

— Здравствуй, малышка. Снова ты дружественный народ обижаешь, — через сотни миль прилетела ко мне его улыбка. — Сначала корабль им сломала, теперь коня волшебного свела.

— Единорог — не конь, а магическое существо, — поправила я.

— Вот-вот, — согласился родитель. — А корабль — летучий!

— Пап, скажи честно, эльфы достали тебя в столице, чтобы ты надавил на меня, и я пришла на их идиотское торжество?

Он обиженно вздохнул.

— Я хотел узнать, как ты там. Теперь понимаю, что плохо. И нет, меня не эльфы достали. Лорд Эрентвилль телефонировал вечером в частном порядке, но о приеме не заикался. Сказал только, что у меня чудесная дочь, будто я сам этого не знал. Потом объявился советник министерства иностранных дел… Но не бери в голову. Пошлю его куда подальше, если нужно.

— Не нужно, — усмехнулась я. — Я тут уже посла послала.

И не без гордости уточнила, куда именно: отец не целитель, можно называть вещи своими именами.

— Эм… лично? — кажется, забеспокоился он.

— Нет. Через милорда Райхона.

— А, ну, это не страшно. Уверен, твой ректор сумел передать посыл в самых любезных выражениях и без уточнения конечного пункта назначения. Элси…

— Да?

— Я могу быть у тебя через несколько часов.

— И что ты сделаешь?

Он снова вздохнул.

— Ничего. Просто побуду с тобой.

Это было бы здорово, но совсем не просто.

— Извини, малышка.

— За что?

— За то, что ничего не могу изменить в этом мире. Даже чудеса тут протоколируют, согласовывают в десятке инстанций и подшивают в архивные папки.

— Ты хочешь, чтобы я пошла на этот прием? — спросила я прямо.

— Если честно, я хочу, чтобы тебе опять было семь, и ты, как раньше, каталась бы на моей шее, а не на единорогах. А что касается приема — реши сама. Не хочешь — никуда не ходи. Будут докучать, сообщи мне. Отобьемся как-нибудь от великой славы, да? Могло ведь быть и хуже.

Тон последней фразы, как-то резко серьезный, выбивающийся из обычной полушутливой манеры, заставил насторожиться.

— Насколько хуже?

— Я знаком с лордом Эрентвиллем, Элси. И считаю его неплохим… неплохим эльфом. К тому же он сам отец. Думаю, он искренне сожалел бы, если бы ему пришлось передавать мне твой труп. А я сожалел бы, что не могу свернуть ему шею. Хотя, может, и нашел бы способ.

— Пап…

— Ничего, малышка, — не захотел слушать моих оправданий отец. — Все ведь обошлось. Но ты сильно рисковала, и я хотел бы понять, ради чего. Вернее, ради кого. Подобное не обсуждают по телефону, но в прошлую встречу ты рассказывала о человеке, которого…

— Это никак не связано, — прервала я его немного поспешно. — Я тебе говорила, что помогала доктору Грину в его работе. Вчера я поняла, что может помочь только единорог, и пошла в посольство. И ничем не рисковала, честно. Я знала, что он поможет. Это трудно объяснить, но единорог… мы общались очень близко, и я знала, что он не откажет…

— Он тебе не нужен.

— Что?