Осторожно, женское фэнтези (СИ)

- Не совсем. Между вами на ринге - честно, да. Но потом… Если вы ему признаетесь, ректор поймет, что я его обманывала. Сомневаюсь, что он поверит, будто я не знала, что вы - Стальной Волк, и в то, что вы сами догадались, кто был Последним Драконом. Мы как раз сегодня говорили об этом, о доверии. И я боюсь, что после вашего признания милорд Райхон перестанет мне доверять окончательно. А если перестанет… Если он не будет рассказывать мне о том, как продвигается расследование, это расследование потеряет смысл. Я не преувеличиваю свою значимость, но сами подумайте: я - единственная, кто помнит. Поэтому я должна быть в курсе всего, что происходит…

- Должны, - согласился боевик. - И милорд Райхон это понимает.

Да уж, он понимает. И на должности “ксерокса” меня, скорее всего, оставит. Но об остальном, о том, чего еще даже не было, можно и не мечтать.

- Не ходите, пожалуйста, - взмолилась я. - Стальной Волк - это ложный след, нам с вами это известно, и значит, не будет ничего плохого, если его никогда не найдут, ведь так? А я не могу рисковать добрым расположением милорда Райхона. Он… обещал помочь мне восстановить способности. Для меня это так важно!

- Элизабет…

- Я вас очень прошу, мистер Вульф, - всхлипнула я отнюдь не притворно. - Не нужно ничего рассказывать.

Ложь влечет за собой еще большую ложь. И решение Саймона, по-хорошему, верное. Но я еще помню, как пришла к Оливеру, чтобы покаяться в том, что подбросила на крыльцо Камиллы ту записку и цветок. Второй раз я подобного позора не переживу. А он не простит больше…

- Хорошо, - согласился без энтузиазма Саймон. - Я никому ничего не скажу. Стальной Волк просто исчезнет. Ваш приятель-оборотень ведь умеет хранить тайны? Тогда - исчезнет. Но я попрошу вас об ответной услуге.

Он сбросил на пол плед, прошел к стоявшему у окна столу и выдвинул один ящичков. Нашел там что-то и, вернувшись ко мне, принялся расстегивать рубашку.

Нет, в этот раз ни о каких глупостях я и подумать не успела.

- Все, что вы пишете, остается неизменным в новой реальности, так? - спросил Вульф, оставшись в одних кальсонах. - Тогда пишите. Здесь, - он указал себе на грудь. - Вот этим.

Пламя свечей отразилось на мгновение на узком клинке небольшого ножа, и я испуганно отшатнулась.

- Пишите, Элизабет. Четыре имени. Герман. Виктор. Мартин. Камилла. Я никого больше не хочу забывать.

- М-м… мистер Вульф… - в горле запершило, и я негромко откашлялась. - Вам не кажется, что это слишком?

- Не кажется, - спокойно улыбнулся он.

- Давайте, я запишу вам имена на бумаге? Имена и все остальное, то, что смогу вспомнить?

- И что я буду делать с этими записями, когда реальность изменится? - спросил он. - Какая-то бумага, исписанная чужим почерком - полагаете, я поверю ей?

- Но милорд ректор… и инспектор Крейг… - я пятилась от протянутой ко мне руки с ножом, пока не уперлась спиной в стену.

- Возможно, у инспектора и милорда Райхона есть свои способы сохранить информацию и доверие к ней. У меня - свои. Пишите, Элизабет.

Ненормальный! Нужно быть совершенно чокнутым, чтобы такое требовать! Но он требовал, и я понимала, чувствовала по его голосу и видела в его совсем не безумных, а напротив - серьезных и умных глазах, что он не откажется от этой идеи. Да и не настолько она была глупа. Странная, сумасшедшая, но - если подумать - далеко не глупая.

- Хорошо, - я взяла у него нож. Расхожее выражение “врезаться в память” обрастало новым смыслом. - У вас есть бинты или салфетки и что-нибудь для дезинфекции?

- Найду.

Он вышел из комнаты и через две минуты, которых мне, наверное, хватилло бы, чтобы вылезти в окно и бежать отсюда подальше, вернулся с ворохом тряпок и бутылкой анисовой водки.

- Подойдет?

Я открыла бутылку и принюхалась.

- Подойдет.

Сделала большой глоток прямо из горлышка.

- Элизабет!

- А что вы хотели? - сморгнула выступившие слезы. - Мне нужно настроиться. Не каждый день такой живописью занимаюсь.

- Отдайте, - Вульф отобрал у меня бутылку. Поглядел сквозь нее на свечи и сам отхлебнул немного. Поморщился: - Я тоже… не каждый день.

Достал из-под стола сумку, с которой обычно ходил на занятия, и вынул из нее пузатую баночку.

- Вот. Будет нелишним. Кровоостанавливающий бальзам, ношу с собой на практику. На всякий случай.

- Нужен другой свет, ярче, - сказала я. - И вам придется сесть… нет, лечь. Лучше на пол, чтобы не испачкать кровать.

Я надеялась, что крови будет не слишком много. Вспоминала расположение крупных сосудов, чтобы не повредить ненароком… Экзамен по анатомии, блин! Как я на это согласилась? Знала бы, чем придется заниматься, и не пришла бы, осталась бы в общежитии и притворилась спящей, а еще лучше - мертвой. Но ведь пришла…

Саймон зажег газовые рожки и растянулся на полу. Я устроилась рядом, подогнув под себя ноги. Смочила водкой салфетку и протерла нож, затем - мускулистую грудь боевика.

- Щекотно, - улыбнулся он.

- Это ненадолго, - утешила я угрюмо.