Осторожно, женское фэнтези!

Во-первых, оказалось, что на целительском я знаменитость. Благодаря практикантам обмен новостями и сплетнями между факультетом и лечебницей был налажен на высшем уровне, и девица, внезапно переведшаяся с боевого и угодившая тут же под крылышко леди Райс, не могла избежать внимания. Плюс моя работа с Грином – помнится, однажды он ляпнул что-то об особо важном задании при студентах леди Пенелопы. И падение с «Крылатого», после которого я – и тому имелись свидетели! – доставила травмированного ректора в лечебницу, а затем практически в одиночку исцелила, зарядив восстановительные амулеты. Доказывать кому-либо, что все было не так или не совсем так, по словам Мэг, было бесполезно.

Во-вторых, между лекцией по ботанике и практическим занятием по химии обнаружилось, что я подписалась под «агиткой» Стального Волка. Вернее, не я, а Черная Мамба. Точнее, Последний Дракон, чье имя стояло ниже, и, присмотревшись, можно было заметить, что оба прозвища написаны одной рукой. Я долго топталась у стенда с объявлениями, раздумывая, хотел ли он сделать мне приятное или дал понять, что в клубе я не появлюсь без охраны.

На этом моменте ко мне присоединилась Мэг и осчастливила «в-третьих»:

– Завтра вместо истории фармации слушаем доктора Грина, я тебя записала.

– Э?

– Да. Доктор Э. Грин. Вот, – подруга подтащила меня к соседнему стенду. – Ты не знала, что он читает лекции на факультете?

Знала. Но почему сейчас? И фармацевтам? Он же практикующий хирург.

В ответ мне высказали, что стоило бы интересоваться достижениями некоторых выдающихся личностей, раз уж жизнь меня с таковыми личностями свела, а Грин не только хирург, но и владелец десятка патентов на лекарственные препараты, и лекция его стояла в плане с начала семестра, только без указания времени, а теперь это время у доктора, видимо, появилось.

Действительно, говорил же он, что готовил те капли по собственному рецепту. И мышь от него сбежала, к единорогу ходить не с кем, можно вместо этого со студентами встретиться. Только…

– Не делай так, – попросила я подругу. – Пожалуйста.

– Как? – не поняла она.

– Так, – я прижала к груди сложенные лодочкой ладошки и захлопала ресничками точь-в-точь как Мэг, когда говорила о Грине. – Ты становишься похожа на одну девушку.

– Что не так с той девушкой?

– Она рыжая.

С Оливером, к которому я по устоявшемуся графику пошла после обеда, мы столкнулись в приемной. Ректор, недобро ворча, рылся в столе секретаря, вынимал документы из ящиков, рассматривал и бросал прямо на пол.

– Здравствуйте, милорд, – я бочком обошла образовавшуюся в проходе бумажную гору. – Что-то случилось?

– Я увольняюсь, – бросил он мрачно.

– Как?!

– Если завтра у меня не появится нормальный секретарь – увольняюсь!

– А где Лидия?

– Лидия… – он скрипнул зубами, проглотил все, что хотел высказать в адрес «фиалки», и закончил спокойно: – Не вышла сегодня. Оказывается, у нее такое бывает, но меня забыли предупредить.

– Я могу чем-нибудь помочь? Я же протоколист…

И кто меня за язык тянул?

Следующие два часа мы разбирали учебные планы и расписание милорда Райхона и складывали все, что он успел разбросать по приемной. Иногда к ректору заглядывали посетители, и он, не имея возможности свериться с записью, принимал всех без разбора, а бардак объяснял проказами брауни, которого в отсутствие мистера Адамса никто не подкармливал.

В это охотно верили. Что там брауни, когда по Оливеру видно, что и его в последнее время никто не подкармливает. Он похудел за те дни, что племянник находился в больнице. Щеки ввалились, сильнее обозначив высокие скулы, глубже сделалась складка между бровей. Его это не портило – напротив, добавило этакой инфернальной привлекательности. Ставшие резкими черты, жесткая линия рта и тени на веках мужчины будили во мне странные желания… Действительно странные. Увести его из рабочего кабинета, усадить на теплой кухне, картошечки с лучком нажарить по-быстрому, хрустящие огурчики выложить из банки на тарелку, сальца с чесночком подрезать. Поставить на стол запотевшую бутылку водки – не пьянства ради, а здоровья для, как любил говаривать дед…

«Жениться тебе надо, милок, – мысленно вздохнула я по-старушечьи. И добавила, вспомнив о своей секретной миссии: – На мне».

Как там говорят о пути к сердцу мужчины? С точки зрения кардиохирургии не слишком верно и довольно рискованно, но мне же не коронарное шунтирование проводить.

– Простите, милорд Райхон, вы обедали сегодня? – спросила я, когда мы закончили в приемной и перебрались в кабинет

Оливер взглянул на меня с недоумением, словно не понял вопроса.

– Я могу принести что-нибудь из столовой, – предложила я.

– Не нужно. Я и без того злоупотребляю вашим временем и…

Чем еще он злоупотребляет, маг сказать не успел, ибо явился новый посетитель. Посетительница.

– Добрый день, милорд, – заглянула в кабинет мисс Милс. Заметив меня, приветливо улыбнулась: – Здравствуйте, Элизабет. Надеялась, что застану вас здесь.

– Добрый день, – ректор поднялся навстречу драконше, лишив меня возможности узнать причину ее надежд.