Осторожно: злая инквизиция!

Я отвернулась и прошествовала в свой кабинет.

— Откуда начнете инвентаризацию, Максим Владимирович, со склада или с торгового зала?

Сюр повторения. Дежавю. Не знаю, что в очередной раз случилось в Крапивине, но почему — именно его? За что — именно его? А он? Что, не мог отказаться?

Я перегнулась через стол, чтобы достать и швырнуть ему в рожу ведомость, и в следующее мгновение на мои бедра легли тяжелые ладони, вжимая мою задницу в…

Да ты совсем охренел, Соколов!

Резко обернувшись, я оказалась нос к носу с родной инквизицией, зажатая между ней и столешницей.

— Я не по этой части, Ксения Егоровна…

Макс боднул меня в лоб, мимолетно потершись о нос кончиком носа. И меня буквально затрясло от желания вцепиться в него всеми конечностями — и больше не отпускать. Никогда. И пусть как хочет объясняет начальству паразита в виде ведьмы на своей спине. Но…

Но я стиснула зубы и сделала каменное лицо. Правда, не отстранилась и не вырвалась. Потому что, если он будет меня удерживать, я не выдержу, а если не будет — то точно сидеть мне в застенках, ибо есть предел ведьминскому самоконтролю! «Не виноватая я, граждане инквизиторы, он сам пришел…»

Макс тихонько вздохнул, сунул руку во внутренний карман пиджака и выудил оттуда конверт.

— Только не говори, что ты мне еще пачку трупов притащил! — расфырчалась я, взламывая печать.

Одинокий лист плотной бумаги, золоченые буквы.

Приказ. Решением Ордена… назначается… Хозяйкой города Крапивина… вступление в силу с момента подписания…

Это была последняя капля. Злость вскипела во мне вместе с силой, черная, темная, непроглядная. Она развернулась крыльями, пологом, ночным безлунным небом, хлынула вовне, ударяясь об инквизиторские щиты, но не отхлынула, как должна была бы, а облепила густой чернотой…

«Ну что, хозяйка, жрем, или пусть еще поживет?»

Долгий взгляд. Глаза в глаза.

И я нехотя шевельнула мизинцем. Ай, силы на него тратить еще.

И тьма послушно растаяла, затаившись в тенях.

— Ты охренел, Соколов, — сообщила я и с наслаждением разорвала плотный лист приказа.

— Это не я, это решение свыше.

— А я не про это.

У меня почему-то не получалось даже беситься. Вывалить на него всю непередаваемую остроту ведьминского темперамента. Только глаза почему-то щипало.

— Ты мог бы отказаться.

Макс качнул головой.

— Я сам вызвался. Хотел предложить тебе способ всего этого избежать. Ксю… поехали со мной в отпуск? Во Владивосток.

— Ах ты шантажист проклятый! — взвилась я. — Я тебя в отпуске развлекай, а ты меня от обязанностей отмажешь?! А не пошел бы ты… в… в… во Владивосток!!

Я тяжело дышала, грудь вздымалась.

— А что не так-то? — удивился Макс. Он почему-то улыбался. — Хороший город. У меня там родители живут.

В голове что-то сдвинулось. Щелк — и вдруг ракурс резко сменился и картинка стала выглядеть как-то совсем иначе. Настолько иначе, что поверить в это было сложно.

— А потом? — осторожно уточнила я.

— А потом — в столице уже есть Хозяйка.

Он наклонился, поднял с пола небрежно брошенный туда надорванный конверт, в котором было письмо, перевернул его и потряс.

На раскрытую ладонь упало, сверкнув драгоценными звездочками, кольцо.

— Ненавижу инквизицию, — с глубоким чувством произнесла я.

Макс улыбнулся и снова подошел. Легко преодолел границы приличного, вторгаясь в личное, замер, приблизившись вплотную, взял мою руку, погладил безымянный палец.

— Я соскучился, Ксю. Поедешь со мной?

— Не хочу я в столицу, — пробормотала я. — Там эти… как их… вредные такие, отвратительные… а! Ведьмы!

— Ничто так не бодрит, как дележ территории, — хмыкнул Соколов и снова легонько потерся носом о мой нос — непривычная, необычная нежность.

— Ага! — возмутилась я. — Ты будешь по своим командировкам мотаться, господин дознаватель, а я там сиди и… дели!

— Можешь мотаться вместе со мной, инквизиция это быстро оформит. Нам вечно ведьм для штатной работы не хватает.

— Я?! Работать на инквизицию?!!

— Согласна? — Макс откровенно ухмылялся, а нагретый теплом его ладони металлический ободок теперь едва ощутимо касался пальца.

— Да ни в жизнь!

— Уверена? — кольцо доползло до первой костяшки. — У нас премии хорошие, и отпуск увеличенный, и перспективы какие…

— Соколов, серьезно, что твое начальство сделало тебе такого плохого?..

Вторая костяшка, и где-то внутри знакомо и сладко сжимается от ощущения этого скольжения, напоминающего кое-что, от жаркой близости, от смеха и тепла в глазах напротив. Оттого, что он приехал. Оттого, что я — нужна. И оттого, что это — взаимно.

Кольцо добралось до основания пальца и замерло на нем как влитое.

— Я люблю тебя, Ксю. Ты выйдешь за меня замуж?

— И я тебя люблю, Макс, — легко призналась я, закидывая руки ему на плечи, и сощурилась: — Но где тебя месяц носило — мы еще разъясним!!!

P.S. Крапивин снова остался без Хозяйки. До тех пор, пока Катенька Оленева не вошла в полную силу и не сказала задумчиво: «А чего это оно тут такое бесхозяйственное лежит». И на это моя дорогая бабка даже не нашла что возразить.

P.P.S. А ребенка я у скупердяя отжала. Двух.