Осторожно, злая невеста

Зайдя в прихожую, он постучал ботинками, сбивая снег, и через секунду вошел, все так же картинно сжимая охапку дров и топор. Не глядя на меня, прошел к печке и, с грохотом свалив дрова на пол, начал из щепок разводить огонь. Смотреть на его спорые, умелые действия было приятно.

Огонек быстро занялся и выбросив небольшую порцию дыма в помещение, начал поедать предоставленные ему дрова.

– Чем будем заниматься? – поинтересовалась я.

– А чем можно заниматься на даче, когда топится печка и на улице идет снег?  – вопросом на вопрос ответил он. – Будем готовить еду и пить вино. Для особо одаренных есть даже водка. Могу истопить баню. Уверен, тебе понравится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Баню не надо. Ты меня и так достал, еще и запарить захотел. Вина будет достаточно, – я взяла с полки наугад какую-то книгу и задумчиво полистала. ­– Граф Монте-Кристо. Тебе нравятся классики?

– Иногда, под настроение.  А тебе?

– Мне не нравится, когда меня как воруют, как барана. Помнишь, как книга закончилась? Граф освободился и отомстил всем обидчикам, – я прищурилась и со значением посмотрела на Руслана.

– Ты меня с графом сравниваешь? – попытался тупить он.

– Себя. Так что теперь – ходи, оглядывайся.

– Чтоб оглянулся посмотреть не оглянулась ли она, – согласился Руслан.

Глава 11

Мне всегда нравились часы с кукушкой. Не электронные – на батарейках, а самые простые, какие, наверное, весели у многих в деревенских домах. С цепью и двумя еловыми шишками-противовесами. Сами знающие, когда выгнать птичку из домика и когда остановиться и больше не работать, потому что одна из шишек опустилась почти донизу и значит завод кончился. В доме наступает тишина, только шуршат мыши. Впрочем, мышей я не то что бы боюсь, меня просто пугает скорость и неопределенность их передвижения по дому.

Дом с остановившимися часами засыпает, перестает подавать звуки. Еще какое-то время заблудившиеся мухи могут жужжать о стекло, но потом и это проявление жизни то-ли засыпает, то-ли умирает и воцаряется тугая, пустая тишина. В доме тихонько, неоткуда скапливается пыль, время замирает.

Но потом опять приезжают постояльцы, поднимают повыше железную шишку и часы опять оживают, а вместе с ними и дом. Часы тикают, печка топится, кукушка иногда появляется. И сейчас, глядя на раскаляющуюся печку, я физически ощущала, как просыпается и преображается дом. Холодная неприязнь незнакомого места сменялась постепенно каким-то обжитым, наполненным жизнью смыслом.

Руслан прав – в таком месте ничего, наверное, более делать не надо, а только сидеть, смотреть на хлопья снега и пить вино.

Он сидел на полу возле печи и неспешно подкармливал разгоравшийся огонь. Я без звука смотрела в печную топку, пытаясь наполниться тем теплом, которое огонь дает изголодавшемуся по открытому пламени городскому жителю. Тишина нарушалась лишь легким потрескиванием дров и размеренным тиканьем со стены. Мы оба молчали. Но это была не та тишина, которую в народе обозначают словосочетанием тихий ангел пролетел, а наиболее циничные говорят – милиционер родился. Это была спокойная, умиротворяющая тишина, при которой и говорить ничего не надо.

Часто, при молчании с другим человеком, испытываешь чувство неловкости от тишины.

Надо непременно что-то сказать, иначе неловкость затопит всё и станет еще хуже. Ты говоришь какую-то глупость, а неловкость увеличивается. Тут становится понятно, что вы с человеком, как два магнита с одинаковыми полюсами – притягиваться не к чему.

Тут же, к моему огромному удивлению, тишина переносилась как вещь не только не лишняя, но даже и вполне уместная. Мне с Русланом было о чем помолчать. То ли терапевтический массаж нас сблизил, то-ли просто мы научились больше не раздражать друг друга.  До меня даже иногда доносился звук его дыхания, но не бесил, а просто был слышен, и всё.

Руслан опять наполнил бокалы и без слов подал один мне. Капелька хорошего вина уместна в любых количествах, так я считаю.

– Что ты планируешь предпринять насчет тех опасных людей, о которых говорил? – наконец нарушила тишину я.

– Пока всё должно идти так, как идёт, – после короткой паузы ответил он, продолжая глядеть в огонь. – Когда придет время, я стряхну их, как стряхивают клещей с одежды, но пока воевать рано, непонятно чего толком они добиваются и какие еще инструменты есть у них в руках. В такой ситуации бить надо один раз, и наверняка. Без ошибок.

– Складно, – подтвердила я, немного даже полюбовавшись суровостью его выражения. –  Я бы не хотела, чтобы ты наворатил дел.

– Не наворочу, – он искоса глянул на меня. – Принцип степной травы – эта аналогия наиболее уместна в данной ситуации. Под сильным ветром надо гнуться в сторону давления, а потом выпрямляться как надо. Если будешь тупо противостоять, можно просто сломаться.

Он поднялся с пола и пересел ко мне на кровать, грея бокал с вином в ладонях.

– Я ещё многих удивлю, обещаю, – с какой-то угрозой произнес он.