Осторожно, злая невеста

Через несколько минут я обнаружил вторую петлю, которую протоптала Алина, пытаясь выбраться на дорогу. Классическая восьмерка. Так заяц следы запутывает, чтобы его хищник не взял. Не поймешь куда ушел, и где спрыгнул с тропы.   Не останавливаясь, я громко позвал Алину по имени. Не услышав ответа, остановился и повторил попытку, уже тщательно прислушиваясь. Слава богу! Метрах с трехсот донесся слабый отзыв. Не мешкая, я бросился в ту сторону, уже не обращая внимания на следы, а ориентируясь только на голос.

Она сидела у подобия укрытия, образованного корнем упавшей сосны, с мясом выдернувшей при падении пласт земли. Увидев меня, она в голос, с облегчением зарыдала. Легкий капюшон ее куртки был запорошен снегом. Площадка вокруг корня почти утоптана. Наверное, провела здесь пару часов.

Не говоря ни слова, я подбежал к ней, обнял – так крепко, как только мог, чтобы не сломать ей ребра. Не столько даже чтобы согреть, сколько оградить от того одиночества, которое паническим ужасом окутывает любого потерявшегося в лесу.

Алина громко всхлипывала, прижавшись к моей груди и сквозь слёзы иногда произносила что-то малопонятное. Дав ей немного успокоиться, я поднял кверху ее лицо и вытер слезы и потекшую туш пальцами.

– Ну все, все… Ты в безопасности… – и держа ее лицо в своих ладонях, легким касанием поцеловал в губы.

– Я… я… так испугалась… – всхлипывала она, хватая меня за рукава куртки, словно боялась, что я снова пропаду и оставлю ее одну в лесу.

– Ш-ш-ш… Все хорошо… все кончилось… – успокаивал неумело, позволяя ей трогать меня, давая прочувствовать, что я здесь, рядом, способный и готовый защитить ее от любой напасти.

Успокоив, как мог, обхватил ее за плечи, повел в сторону дачи. Идти она сразу не смогла, ноги ее подгибались, и она висла у меня на руках. Не церемонясь, я подхватил ее на руки и без особого труда понес домой.

В доме было тепло, а когда я включил свет, стало еще и уютно. Обессиленная Алина, не раздеваясь молча бухнулась на пол перед печкой и почти обняла ее руками, до удивления повторяя ту первичную позу, которую она принимала при первом знакомстве с печкой. Правда уже без наручников.  Не говоря ни слова, я накинул не ее плечи одеяло и занялся разогреванием чайника и глинтвейна… или что там получится с горячим вином. Алину нужно было отогреть, и сделать это быстро.

Всяких необходимых апельсинов и другого не было. Вылив вино в ковш, я поставил его на огонь и закинул туда гвоздику и сахар. Сойдёт и так. Закинул в печку дров, слегка отодвинув молчащую замёрзшую беглянку. Снял закипевшее вино, плеснул в него пару рюмок водки – не помешает.

Алина приняла горячую чашку двумя руками и, закрыв глаза начала отхлёбывать варево, с шумом втягивая воздух, как ребенок. Наполнив из закипающего чайника резиновую, старую грелку, водрузил ее Алине на перекрещенные ноги. Греем всё!

Как только она допила согревающий состав, я немедленно налил ей добавки. Водку сам отпил прямо из горла, не до церемоний. У всех нервы.

Приятно гудела печка, я же сидел радом с ней на полу, не мешая приходить в себя. И молчал.

Наконец, из-под накинутого на нее одеяла выглянула Алина. Как мышь из норы. Поставила чашку на пол.

– Я чуть из-за тебя не погибла, – ее глаза смотрели на меня сердито.

Я поднял бровь.

– Из-за меня? Скажи еще, что я отвел тебя в лес и там бросил.

– Если бы не ты, ничего этого не было бы!

– Этого не было бы если бы ты не пошла пешком через северный полюс. Кого ты в лесу собиралась найти, деда мороза?

– Я чуть в сосульку не превратилась!

Я хмыкнул.

– Вот и поделом. Согрелась? Я буду называть тебя снегурочка.

– Ты издеваешься? – она вскочила на ноги.

Поднялся и я.

– Я говорил, не делай глупостей. Называю ласково. Я же не сказал снедурочка.

Замах я заметил вовремя, поэтому успешно поймал ее руку. Вторая рука успела врезаться мне в ухо, но ее я тоже перехватил, не допуская повторения. Пихнув Алину в сторону стены, я прижал ее там, не дав разойтись по-настоящему. Она еще попыталась ударить коленом снизу, но мы ученые, всё помним. Пыхтя и вырываясь, она материлась сквозь зубы, в ярости от невозможности мне врезать. Как фурия из ада, и настолько же прекрасная. Вдавив ее в стену, я практически обездвижил Алину. До ее лица оставались считанные миллиметры.

– Сволочь! – она клацнула зубами, пытаясь меня укусить. – Пусти!

Как бы не так! Дернув головой вниз, я накрыл ее губы своими, пытаясь добиться того же сближения, что и прежде. Но вместо этого получил укус, и мой рот наполнился вкусом крови – моей и ее. Не обращая на это внимания, я продолжал удерживать ее, но она уворачивалась, все время вертя головой…

Скользнул рукой вдоль ее шеи вниз, проникая рукой в раствор рубашки, осыпая не выдержавшие такого обращения пуговицы… Град ударов посыпался от освободившейся руки, но возбуждение полностью подчинило себе мозг, и я просто игнорировал удары... Подхватив, вернее поджав грудь снизу, еще теснее прижал Алину к себе, продолжая этот странный поцелуй, словно вампир, дорвавшийся до крови…