Осторожно! Злой препод!

Представьте себе мои терзания, когда я обнаружила, что в жюри связанной с танцами программы попал Рузиматов! Особенно учитывая, что на сцене он не появлялся довольно давно, и я безумно стосковалась.

Разумеется, я провела с собою подготовительную работу. Мол, нечего быть такою неженкой! Другие смотрят — и ничего, живы. Чем ты лучше? Тем более, время от времени можно выключать звук и закрывать глаза.

И вот миг испытания настал. Перед моим взором один за другим представали улыбающиеся люди… точнее, инопланетяне с Венеры. Демонстрируя по шестьдесят четыре зуба на каждую особь, они произносили восторженные речи тоном, который на мой земной вкус казался запредельно лицемерным. Я уже заскрежетала зубами, когда появился Фарух, словно живое воплощение гениальной фразы Эллочки-людоедки «Мрачный пришел парниша». И мне стало легче, словно после двух килограммов чистого рафинаду дорвалась, наконец, до соленого огурца из бочки.

Вспоминается очередной замечательный случай. Как-то раз на бенефисе Рузиматова я сидела рядом с мужчиной, получившим крайне дефицитные по тем временам билеты через профком своего завода. По окончании мученик горько произнес: «Все-таки дурят у нас народ, да? Мы такие деньги заплатили, а этот тип даже ни разу не улыбнулся».

Замечу, что первым актом шла «Шахерезада», где погибают и герой, и героиня, вторым «Кармен» — тут, как вы помните, в финале Хозе собственноручно зарезал неверную любовницу, а третьим «Юноша и смерть» — как догадался проницательный читатель, здесь тоже имелось не слишком много поводов для веселья.

Хотя телешоу, признаюсь, я до конца все же не досмотрела. Любовь любовью, но надо и нервы поберечь. Пускай жители Венеры вечно скалятся, раз уж так принято на их планете. На нашей с вами улыбка отмечает нечто действительно радостное… нашу встречу например. Я, к слову, в эту секунду улыбаюсь оттого, что вы сейчас со мной, а не смотрите в хитроумный ящик, наводящий морок (поверьте, хоть там и живут в основном венерианцы, но программу составляют злобные марсиане). Тем более, зачем нам с вами шоу? Вполне достаточно зрелищ, которые показывает сама жизнь… боюсь, иной раз их даже с избытком. Итак, вперед, любимый читатель! Что там, в следующей главе?

Лекция восьмая о злобных преподах. Рассказ неумолимо близится к концу, а тема злобности явно раскрыта пока недостаточно

Учитель алгебры (не знаю, нынче жив ли он), Людовик Францевич, по кличке Людоед, в то утро, помнится, меня из класса выгнал вон за то, что двум равнялся игрек, а зет — нет.

Михаил Щербаков

Сижу я как-то раз у приятельницы на свадьбе. Общество собралось многочисленное и довольно пестрое. У обоих брак был уже не первым, имелись взрослые дети, а также масса родственников и знакомых.

Первый тост положено пить за молодых (и неважно, что те не слишком молоды). Открыли шампанское, и с места поднялся мужчина, сидящий рядом с женихом. Высокий красавец с роскошными кудрями и римским носом, облаченный в свободную блузу, вызвал у меня в памяти художников эпохи романтизма. Только не голодных, а, судя по упитанности и довольству на челе, весьма процветающих — ведь наверняка существовали и такие?

— Я предлагаю, — звучным, хорошо поставленным голосом веско сообщил гость, — прежде всего осушить бокалы за Александру Игоревну!

Все застыли, пораженные, а я даже поперхнулась бутербродом с икрой и неприлично закашлялась. Немудрено, учитывая, что тип был мне совершенно незнаком.

— Вы меня не помните, — со вздохом продолжил нарушитель традиций, обращаясь уже непосредственно ко мне, — а я не забуду вас никогда. Если бы не вы, я никогда не достиг бы в жизни того, что сейчас имею. После школы отец, — он небрежно ткнул пальцем в лысину жениха, — уговорил меня поступить в тот институт, где учился когда-то сам, на свой любимый физический факультет. И, возможно, я бы сейчас мучился, как он, вкалывая за гроши сразу на нескольких работах и публикуя научные статьи на разных языках, не приносящие ничего, кроме морального удовлетворения.

Теперь уже поперхнулся и закашлялся жених, однако увлеченный сынуля не обратил на него ни малейшего внимания.

— Но Бог послал мне педагогом вас, Александра Игоревна! Не будь вас, я бы доучился до диплома, а там покатился дальше по наклонной плоскости вниз. Ведь остальные экзамены я легко сдал, и только вы поставили мне двойку. Не просто поставили — вы так наглядно доказали мне, какую чушь я несу, что я почувствовал себя идиотом — ну и, естественно, обозлился, поскольку знал, что на самом деле я очень умен. Прихожу на пересдачу — а там опять вы, и снова задаете те же вопросы. Вот ведь как бывает…

— Вы выучили ответы? — не выдержав, с надеждой уточнила я.