Осторожный убийца

Его вопрос покоробил меня, но я не подал виду.

– Существует только одно место, где есть хоть какой-то шарм. Я сам не бывал, но слышал, что там очень прилично. Остальные – обычные публичные дома, некоторые из них даже опасны.

– В каком смысле опасны?

– В них случаются драки и процветает воровство, сэр!

Он раздвинул губы в ленивой улыбке:

– Я люблю рискованные развлечения, сержант. После дня культурной программы неплохо и расслабиться! Мы посетим парочку этих публичных домов и посмотрим, решится ли кто-нибудь на то, чтобы попытаться разбить мне голову.

– Да, сэр.

Из внутреннего кармана он достал толстенный бумажник и открыл его: он был набит десятитысячными банкнотами.

– Это, по-моему, достаточно убедительно, чтобы затеять что-нибудь, не правда ли, сержант? – Он помахал передо мной бумажником. – Это может вызвать зуд в некоторых пальцах, а?

– Да, сэр.

Он кивнул, выдернул из пачки две купюры и протянул мне:

– Пойдите и купите себе костюм. С сегодняшнего дня я не хочу видеть вас в форме. – Он подарил мне холодную улыбку. – Мы с вами оба на вакациях, сержант.

– Да, сэр. – Я взял деньги. Он взглянул на свои часы:

– Будьте здесь в пятнадцать ноль-ноль в новом костюме.

– Да, сэр.

Я едва не свернул себе шею, покупая костюм, рубашку и галстук и торопясь обратно в отель, чтобы переодеться и не опоздать. Я успел вовремя.

Генерал стоял возле стойки портье. Придирчиво оглядев меня с головы до ног, спросил:

– Кем вы были до армии?

– Архитектором, сэр. Он кивнул:

– Не забывайте, что сейчас вы – солдат, – сказал он, не отрывая своих водянистых голубых глаз от моего лица. – Архитекторы хороши в мирное время, но они ни к черту не годятся во время войны.

– Не забуду, сэр.

– Машину. У меня нет желания ходить пешком. Я едва не рассмеялся ему в лицо.

– Да, сэр.

Я обошел отель и, выведя из гараж машину, подогнал ее к входу.

Генерал стоял и наблюдал, как я подъезжаю. Потом медленно обошел машину кругом и придирчиво осмотрел ее.

Я уже стоял возле дверцы и, когда он подошел к ней, тут же распахнул ее.

Он оглядел салон, осмотрел пепельницы и сел в машину.

Опустившись на подушки, произнес:

– Благодарю вас за то, что вы так заботитесь об автомобиле. Я позволяю себе быть чудаковатым старым человеком, но мне нравится, когда поддерживается чистота.

Я был так удивлен этим маленьким монологом, что едва не выдал своих чувств.

– Да, сэр, – сказал я и взялся за руль. В эту минуту я был готов любить его.

Мы вернулись в отель около половины восьмого вечера.

– Оставьте ее здесь, – приказал он, выходя из машины, – она нам понадобится сегодня вечером.

– Да, сэр.

– Ждите меня у стойки портье в двадцать один ноль-ноль.

Он вошел в отель, перебирая на ходу купленную пачку открыток с видами кафедрального собора, Баптистерия и капеллы Медичи.

Я прочистил пепельницы, подмел в машине и потратил десять минут, обметая перьевой щеткой пыль с автомобиля, потом тоже направился в отель.

Прежде всего я убедился, что он не зашел в бар, затем поднялся наверх в небольшой бар для американцев, где заказал себе двойное виски. Мне было просто необходимо промочить горло!

За все время нашей экскурсии генерал впитывал в себя информацию, как сухая губка впитывает воду. Мы обошли каждый дюйм кафедрального собора, провели двадцать минут перед “Пьетой” Микеланджело, и он задавал мне бесчисленные вопросы по истории создания скульптуры и жизни великого скульптора. Мы долго стояли перед бронзовыми дверями Баптистерия работы Гиберти, где он исследовал каждую из удивительных панелей. Он был похож на человека, который старался не упустить ничего прекрасного, прежде чем оно скроется с его глаз. Он задержался в капелле Медичи после ее закрытия, дав две тысячи лир служителю, сопровождавшему нас, за то, чтобы тот позволил ему походить по капелле спокойно и в одиночестве.

Генерал сидел перед шедевром Микеланджело “Ночь и день”, а я рассказывал ему историю семьи Медичи и видел, как он с почти фанатическим интересом вслушивался в каждое мое слово.

Когда мы вышли на темную улицу, он сказал:

– Я получил огромное удовольствие, Чизхольм. Благодарю вас. Если вы такой же хороший архитектор, как и гид, то вы могли бы стать знаменитым архитектором! – Так вот высоко он меня оценил.

В баре я выпил свое виски, направился в ресторан и занял столик в углу. С большим удовольствием я съел ужин; это был самый вкусный ужин, который мне когда-либо доводилось есть.

Одним глазом я, на всякий случай, следил, не появится ли генерал, но он не появился. Вероятно, он обедал в своем первом классе.

Потом я поднялся в свою комнату, принял душ, побрился и вытянулся на кровати, чтобы отдохнуть до девяти часов.

У меня было время и удобный случай поразмыслить над моим генералом, и я пришел к заключению, что в его поведении есть что-то странное.