Острая нить

— Дорога — это целый мир, — продолжил внезапно посуровевший Алексей. — Тут тебе и смерть, и жизнь, и смех, и слезы. Вон, смотри: у горизонта наша трасса — как ниточка. На нее города нанизаны, сёла, она их связывает — дело хорошее… И мы мчимся вдоль этой нитки что есть духу… А ты положи на нитку руку, да прижми поплотнее, да дерни хорошенько — знаешь, как можно порезаться?!

…Я не однажды думала над словами моего друга — и тогда, и после. Почему-то всегда становится жарко, стоит вспомнить его негромкий голос, красноватый отблеск рассвета на его тронутых сединой висках, тепло его плеча, прижатого к моему… В такие минуты я всякий раз словно обливаюсь горячей волной и немного жалею, что он мне только друг…

— Леша, — попросила я, помолчав минуту, — открой окошко, душно что-то…

Лешка открыл свое окно, и в кабину ворвался запах летнего разнотравья — совсем как тогда, в июле…

Глава 5 Воздушный бой

…Я поехала в санаторий просто от нечего делать. Никакого гастрита у меня и в помине не было, но бесплатная путевка во всесоюзную здравницу уже «горела», и один мой знакомый медик быстро «нарисовал» нужные документы.

Санаторий располагался на месте старинной помещичьей усадьбы, чуть поодаль от небольшого села. Кроме пляжа — рядом протекала быстрая и чистейшая речка — да редких вечеров в местном клубе, основное развлечение оздоравливающихся состояло в ежедневных троекратных — после завтрака, обеда и ужина — променадах по главной аллее санаторного парка. Дамы и господа переодевались к очередной трапезе и, приняв пищу, отправлялись завязать новые и поддержать «старые» (по меркам сроков путевок) знакомства. Как выяснилось, любви действительно покорны абсолютно все возрасты. Я вначале наблюдала эту человеческую комедию со стороны, а потом моя соседка по комнате — по иронии судьбы врач-дерматовенеролог, сама не брезговавшая курортными забавами, — познакомила меня, тогда еще очень скромную девушку, с Сергеем, приехавшим — на самом деле! — лечить холецистит.

Не знаю, что нас повлекло друг к другу. Общих интересов нашлось предостаточно — от йоги до фантастики. И все-таки, я думаю, главной оказалась наша с ним застенчивость. Мы робели оба, но зато оба дорожили друг другом, и вместе нам как-то сразу стало удивительно хорошо…

Он был высок, строен и, пожалуй, излишне худощав. То и дело бегал на турник, ворочал гири, а главную свою драгоценность — разборные гантели — держал в своей комнате, где и упражнялся по утрам.

…Каких только предлогов не придумывают мужчины, чтобы соблазнить женщин!

На что только не пойдет женщина, подыгрывая мужчине, если горячо желает стать соблазненной!

Меня он «заманил» к себе, пообещав… показать свои разборные гантели.

Мы, конечно, забыли об этих железяках через тридцать секунд. Я уселась на кровать — больше было не на что, — Сергей пристроился вплотную ко мне, несмело положил ладонь на мое плечо — мне тут же передалась дрожь его руки…

И мы с ним впервые поцеловались. Какой это был поцелуй! Мы не отрывались друг от друга долго-долго и говорили беззвучно: «Ты мне так нравишься!» — «И ты мне!» — «Ты такая красивая…» — «Я хочу быть с тобой… очень…» — «Я сейчас умру, сгорю…» — «Я тоже больше не могу терпеть»…

— Дверь… — едва слышно прохрипел он, оторвавшись от моих губ, и вернулся, казалось, через одно мгновение.

…Боже, как сладко было ощущать его дрожащие ладони у себя на груди… Как я замирала от восторга, откинувшись на спину и чувствуя его упершийся мне куда-то в ноги член… Он раздевал меня медленно и нежно, целуя каждый клочок обнажавшейся кожи. Я помогала ему, неумелому, и сама расстегивала его джинсы, и обнимала обеими руками освободившийся горячий ствол, и прижимала Сергея к себе изо всех сил, задыхалась в его руках, но не размыкала объятий, гладила по спине, по груди, повторяя его ласки. Мы разговаривали друг с другом руками и губами. Он целовал меня везде, и я не стеснялась его и только предвкушала: вот сейчас он опустится еще ниже… еще… а-ах-х… ой-й… о-о-о…

Мне вдруг неистово захотелось самой заставить его вот так же замирать и кусать губы. Я оторвала голову Сергея от своего лона, заставила встать, прижалась к нему сама. Сначала я покрыла поцелуями все его взмокшее лицо, а потом стала медленно опускаться. Я потерлась грудью о его грудь, провела языком по животу, медленно погладила напрягшиеся бедра. Прижалась щеками — сначала одной, потом второй — к вздрагивавшему раздувшемуся члену. Сергей застонал. Я сжала член между ладонями, медленно подвигала его кожу… и, больше не в силах сдерживаться, осторожно обняла его губами… но тут же почувствовала, что сейчас мы оба кончим.

Я отпрянула от Сергея, улеглась на кровать, он наконец вошел в меня… и уже через мгновение вскрикнул от наслаждения, а я ощутила судорожные толчки у себя внутри…

Но я не отпустила его так быстро. Я не переставала целовать Сергея и прижимать к себе. И мы опять задвигались, и снова задохнулись от восторга…