Остракизм в Афинах

11. В ходе исследования конкретного фактологического материала удалось установить определенную периодизацию истории остракизма в связи с эволюцией характера политической борьбы в Афинах V в. до н. э., выделив ряд этапов функционирования этого института. Выделение этих этапов и рассмотрение их в совокупности и в сопоставлении позволило выявить важные закономерности, характерные для истории остракизма в V в. до н. э.: интенсификация его применения происходила, как правило, тогда, когда, во-первых, расклад политических сил временно приобретал «биполярный» характер, и, во-вторых, важную роль в политической жизни начинали играть спорные вопросы межгосударственных отношений.

12. С учетом как общей характеристики афинской политической жизни классической эпохи, так и эмпирического анализа событий, связанных с остракизмом, можно сделать выводы о функциях интересующего нас института в системе афинской демократии и об эволюции этих функций. Когда остракизм в его классической форме учреждался в ходе клисфеновских реформ конца VI в. до н. э., его основными функциями, как отмечалось чуть выше, были профилактика тирании и стасиса и контроль демоса над аристократической политической элитой. Однако со временем, в течение V в. до н. э. остракизм обрел ряд новых функций, которые в известной мере стали даже главными, отодвинув на второй план первоначальные (и, пожалуй, чем дальше, тем больше). Конкурирующие политические лидеры использовали остракизм как один из мощных инструментов ведения борьбы друг с другом, а для демоса он стал способом выбора (в ситуации биполярного противостояния) между этими лидерами и их линиями (прежде всего внешнеполитическими). Можно говорить также о том, что остракизм являлся своеобразным средством компенсации фрустрации внутри гражданского коллектива в условиях прямой демократии полисного типа. Следует отметить еще, что остракизм, аристократический по происхождению институт в демократическом полисе, по традиции сохранил свою направленность на представителей высшего слоя знатной элиты и в этом смысле может рассматриваться как мера если не почетная, то, во всяком случае, подчеркивавшая высокое значение и авторитет политика, который ей подвергался.

13. Периоды проведения остракофорий были одновременно периодами острой пропагандистской борьбы между соперничающими политическими группировками и их лидерами. Наиболее активной становилась эта борьба на хронологическом отрезке от принятия экклесией предварительного решения об остракизме до самого голосования. Пропаганда в период остракофорий имела в очень большой степени личностный, при этом дискредитирующий характер. Это было обусловлено как общей большой ролью личностного фактора в политической жизни античного полиса, так и спецификой функций института остракизма, который был по самой своей сути направлен против «сильной личности». Излюбленным пропагандистским методом являлось применение персональных инвектив самого разного плана, которые актуализовали в общественном мнении и проецировали на конкретное лицо тот или иной «образ врага». Такие инвективы, порожденные, несомненно, именно пропагандой, в достаточно большом количестве встречаются на острака. Насколько можно судить, особенно важную роль в пропагандистских кампаниях перед остракофориями играли представления комедий, осуществлявшиеся на празднествах дионисийского цикла. Сопоставление между инвективами на остраконах и инвективами в памятниках комического жанра выявило целый ряд более или менее близких соответствий и параллелей, которые в большинстве случаев вряд ли могут быть простым совпадением. Одни и те же пропагандистские клише, циркулировавшие в общественном мнении, отразились и на черепках-«бюллетенях», и в произведениях комедиографов.