Остракизм в Афинах

В Аттике известны и другие случаи применения при голосовании листьев, выступавших в данном контексте как эквивалент «бюллетеней»-остраконов. В высшей степени характерно, что во всех этих случаях голосованием решались вопросы не выборов каких-либо органов, а исключения того или иного лица из состава подразделения гражданского коллектива. Так, по сообщению Полидевка (VIII. 18), листьями голосовали судьи по демам (οι κατά δήμους δικάζοντες) в процессах о лицах, незаконно вписанных в списки демотов (ει τις ώς παρέγγραπτος έκρίνετο), и путем такого голосования исключали их из этих списков. Еще во II в. до н. э. в декрете афинского фиаса Великой Матери (IG./II.III². 1328. 15–16) предусматривается возможность отстранения от должности провинившихся жриц именно с помощью листьев (…κύριοι δ' εστωσαν και το φύλλον τάα[ξ]α[ι] | υπέρ τής άπειθούσης…). Всё это, так сказать, «малые» параллели к остракизму, сущность у всех этих процедур одна. Для включения же гражданина в состав органа или институционального подразделения использовались совсем иные способы: жеребьевка (κλήρωσις), прямое голосование путем поднятия рук (χειροτονία) или, значительно реже, тайное голосование с помощью псефов (ψηφοφορία). Так, согласно указанию Эсхина (1.111–112), Совет Пятисот, вначале исключивший в результате проведения экфиллофории из своих рядов одного из булевтов, Тимарха, затем вновь кооптировал его, но это повторное голосование проводилось уже не листьями, a έν τη ψήφω.

В связи с выявленной интересной закономерностью, может быть, имеет смысл поставить вопрос: какие предметы — черепки или листья — имели хронологический приоритет в голосованиях об исключении или изгнании граждан? Ответ на вопрос такого рода может быть, естественно, только гипотетическим. С одной стороны, несомненно, что в отношении своей сакральности лист (во всяком случае, масличный) имел значительное преимущество над обычным глиняным остраконом. Заманчиво поэтому было бы предположить, что экфиллофория являлась изначальной, первичной формой остракизма, а впоследствии, когда процедура голосования была передана от сравнительно немногочисленного органа (Совета) к колоссальному по своим размерам (экклесии), пришлось сменить и форму «бюллетеней»: применение листьев, как объектов, в высокой степени подверженных порче, было бы уж слишком непрактичным при наличии многих тысяч голосующих. В малых же органах (Совет, судебные коллегии, фиасы) уцелела в неприкосновенности более архаичная разновидность того же голосования, поскольку этому ничто не препятствовало. Увы, изложенную гипотезу приходится сразу же отвергнуть. Во-первых, судя по свидетельству византийского анонима, остракизм изначально (когда он еще проводился в Совете) уже был именно остракизмом, а не чем-либо иным, то есть предполагал использование черепков. Во-вторых, как мы увидим чуть ниже, предположению об изначальном использовании листьев противоречит наличие острака, дошедших от архаического, доклисфеновского времени. Судя по всему, писать имена изгоняемых с самого начала стали именно на черепках; введение же в отдельных разновидностях этой процедуры иных предметов — листьев — имело место уже в классическую эпоху и было, видимо, результатом своего рода «вторичной сакрализации» некоторых институтов.

* * *

Предположение об остракизме, в той или иной форме существовавшем в Аттике до Клисфена, позволяет непротиворечиво истолковать некоторые кажущиеся загадочными указания источников. Так, известно о существовании в античности и впоследствии в византийскую эпоху традиции, утверждавшей, что остракизмом был изгнан из Афин уже Тесей. Традицию эту, альтернативную по отношению к основной, «клисфеновской», нельзя назвать чрезвычайно популярной; она представлена не столь уж большим количеством авторов, однако при этом является весьма стабильной и устойчивой, существовавшей на протяжении добрых полутора тысячелетий. В классический период греческой истории главным представителем «тесеевской» традиции был Феофраст (fr. 131 Wimmer; ср. Theophr. Char. 26.6, где в имплицитной форме содержится реминисценция того же события). Насколько можно судить, именно к этому ученому восходят и практически все сообщения более поздних писателей об остракизме Тесея (Ρaus. Αtticist. s.v. αρχή Σκυρία, со ссылкой на Феофраста; Euseb. Chron. II. p.50 Schoene; Schol. Aristoph. Plut. 627; Schol. Aristid. XLVI. p.241.9 Jebb = III. p. 688 Dindorf; Suid. s.v. αρχή Σκυρία, со ссылкой на Феофраста; Suid. s.v. Opoeioioiv; Eustath. ad Нот. II.IX. 662 sqq., II. p. 834 van der Valk, со ссылкой на Феофраста; Arsen. Violet. s.ν. αρχή Σκυρία, со ссылкой на Феофраста). Поэтому позволим себе впредь называть данную традицию «традицией Феофраста». Один из опиравшихся на него позднеантичных авторов (церковный историк Евсевий Кесарийский) в связи с изгнанием Тесея упоминает даже о том, что именно этот афинский герой первым издал закон об остракизме (πρώτος έξωστρακίσθη αυτός πρώτος θείς τον νόμον).