Остраконы

Неизвестно, каким образом информация о решении Нового года просочилась наружу – он ни с кем не разговаривал на эту тему, да и с кем ему разговаривать вообще? Но сегодняшний уровень распространения информации таков, что и говорить-то ни с кем не надо: подумал – и раз! Все уже обсуждают. А иногда даже не подумал, собирался только, а они уже написали, причём совсем не то, что ты собирался подумать.

Газета «КоммерсантЪ» украсила первую страницу хлестким заголовком «С отступающим вас!», по экранам телевизоров понеслись всевозможные ток-шоу – от «Новый год: быть или не быть?» до «Новый год – ещё один друг хунты». Утром тридцать первого декабря Новому году позвонили из администрации Президента и мягко, но убедительно попросили не раскачивать лодку. Несколько оробев (у него и телефона-то не было!), Новый год пробормотал, что обещает подумать, понимая, что врёт: решение уже было принято.

А вечером тридцать первого на улицах стало пусто. Вообще-то в это время на улицах тридцать первого всегда становилось пусто, но сегодня было пусто как-то по-особенному – нехорошо. Люди по привычке собрались дома, накрыли столы, даже на всякий случай заготовили шампанское, включили телевизоры, где уже началась развеселая дребедень… Кое-где за столами уже налили по первой и теперь растерянно поглядывали друг на друга – за что пьём? Провожать старый? А уйдёт, нет?

Новый год уже давно свернул с Тверской и шёл теперь по каким-то старым переулкам – здесь было совсем тихо и безлюдно. Вдруг до него донеслось тихое всхлипывание – маленькая девочка сидела на скамейке у подъезда и почти беззвучно плакала. На ней была вязаная шапка с кошачьими ушками, лицо она спрятала в воротнике шубки и была похожа на замерзшего зверька семейства кошачьих. «Ты что плачешь? Что случилось?» – спросил Новый год, присев рядом. «Мама… говорит… Нового года не будет… а мне Дед Мороз обещал мобилку… розовую…» – с трудом разобрал он сквозь всхлипывания и сопли. Пару минут он ещё сидел неподвижно, напитываясь безутешным девочкиным горем, затем вздохнул, зачем-то потрепал её за кошачье ухо, встал и твердым шагом двинулся в сторону центра – наступать.

О красоте

Открытая лекция «О красоте», Санкт-Петербург, 7 ноября 2014 года. Стенограмма

А. МАКАРЕВИЧ: Давайте мы сделаем так. Я вообще-то не настоящий лектор. Но вопрос этот меня очень давно интересовал и интересует. Тем более потому, что я занимаюсь не только музыкой, но ещё графикой. А ещё иногда пишу стихи и какие-то книжки. В общем, всё это к предмету имеет отношение самое непосредственное.

Я много раз убеждался, что бессмысленные споры возникают оттого, что люди изначально не определились в понятиях. Вот если среди вас есть кто-то, кто коротко и чётко скажет мне, что такое красота, я ему буду аплодировать стоя. Есть такой человек?

Слушательница: Есть!

А. МАКАРЕВИЧ: Нет, ну правда? Скажите.

Слушательница: Красота, по-моему, это…

А. МАКАРЕВИЧ: Тихо!

Слушательница: Что-то естественное, что заложено в человеке.

А. МАКАРЕВИЧ: Естественное…

Слушательница: Что заложено в человека Богом.

А. МАКАРЕВИЧ: Но в человеке много чего заложено, вы знаете.

Слушательница: Богом. Душа, наверное. Что-то божественное.

А. МАКАРЕВИЧ: На самом деле, вы попали, с моей точки зрения, почти в десятку, потому что моё определение – недалеко от вашего ушло.

Я сначала полез в словари. И совершенно поразился, потому что в самых известных словарях это слово отсутствует вообще. Хотя оно вообще-то часто употребляемое, скажем так.

Например, у Даля слова «красота» нет. У него есть «краса». Но краса – это понятно. Краса девичья, краса женская. То есть такое, узконаправленное.

У Ожегова красота – это то, что производит художественное впечатление. Глубоко копнул Ожегов, объяснил всё что мог.

Самое смешное в Большом энциклопедическом словаре. Оказывается, красота – это квантовое число, характеризующее андроны. Сохраняется в сильном электромагнитном поле и не сохраняется в слабом. То есть это какое-то десятое специальное значение слова «красота» в энциклопедическом словаре есть. А вот общепринятого – нету.

Тем не менее каждый сам для себя может сказать: «Вот это красиво, а это не красиво». Тут начинаются споры. Страшно интересно. Есть ли объективное в этом море субъективного?

Если вы войдете в любую сувенирную лавку в любом городе мира, у вас возникнет ощущение, что вся продукция делается на одном заводе, независимо от того, Италия это, Китай, Рим или Лондон. Это всё сделано на одном уровне вкуса. И уровень этот чудовищно невысокий. Вот именно этот уровень вызывает большой общественный интерес и, соответственно, определяет потребление.