Острие копья

— Знаю. Очевидно, плохая весть, что пропала сумка с клюшками, расстроила меня так, что я ко всему придираюсь.

— Плохая весть? Почему плохая?

— Как почему? Мы собирались пропустить через сито всех членов загородного гольф-клуба, а теперь к ним надо прибавить всех, кто побывал в доме Барстоу в университетском городке в последние девять месяцев.

— Господь с тобой. Арчи! Ни в коем случае. Ни один из известных змеиных ядов, соприкоснувшись с воздухом — а это неизбежно, когда его наносят на иглу, — не может сохранить более двух-трех дней, а то и нескольких часов, свою способность убить человека таким образом, каким был убит Барстоу. Главное, знать, какой яд.

Я с удовольствием смотрел на него.

— Это уж что-то. Что еще вы вычитали за это время?

— Мало интересного, а больше все ненужное. Так что история с сумкой для клюшек не такая уж плохая новость. Последующее ее исчезновение интересует нас лишь относительно, потому что нужной нам клюшки в сумке Барстоу никогда не было. Но нас интересует, кто повинен в исчезновении сумки и почему она исчезла.

— Да, конечно! Но вспомните, кто пришел к вам, чтобы попросить отказаться от награждения, и почему? Нам уже известно, что в этой семейке имеются люди со странными идеями.

Вульф погрозил мне пальцем.

— По целой фразе куда легче определить стиль, чем по одному слову. Но во всяком случае исчезновение сумки с клюшками со сцены — это прямой и дерзкий вызов, а визит в этот кабинет — поступок пусть и смелый, но продиктованный отчаянием.

— Врачи все знают о змеиных ядах? — спросил я.

— Да. Этот, как его, доктор Брэдфорд, он ведет себя довольно откровенно. Мне трижды было сказано сегодня, что он занят и подойти к телефону не может. Похоже, что так будет и дальше. Ты намерен завтра продолжить?

Я кивнул.

— Сначала в загородный клуб, затем к следователю, ведущему дело, потом вернусь в город и навещу доктора Брэдфорда в его приемной. Жаль, старший Кимболл в отъезде. Мне хотелось бы покончить с этой четверкой. Как вы думаете, захочет Сол Пензер съездить в Чикаго?

— Это обойдется в сто долларов.

— Что ж, не такой уж большой кусок отвалится от куша в пятьдесят тысяч.

Вульф осуждающе покачал головой.

— Ты любишь транжирить деньги, Арчи. И чаще понапрасну. Давай лучше поищем убийцу на расстоянии пригородного сообщения.

— О'кэй. — Я встал и потянулся. — Спокойной ночи, сэр.

— Спокойной ночи, Арчи.

11

На шоссе была точка, откуда хорошо были видны окрестности клуба «Зеленые луга», но с порядочного расстояния. Чтобы добраться оттуда к клубу, надо было свернуть с шоссе в рощу, а из нее по петляющей дороге обогнуть ложбину. Вблизи клуба тоже была роща на вершине небольшого холма. По одну сторону ее располагались теннисные корты и плавательный бассейн, а по другую — поля для гольфа, усеянные стартовыми метками, лунками разных форм и величины, а между ними — зеленый ковер бесчисленных лужаек. В клубе было два поля, по восемнадцать лунок. Четверка Барстоу — Кимболл играла на северном, самом длинном поле.

Когда я приехал, тренера, обедавшего в понедельник у Вульфа, еще не было, его ждали к одиннадцати. Единственное, на что я мог сослаться, был вчерашний звонок Ларри Барстоу главному управляющему. Тот был со мной любезен и проводил к человеку, ведающему обслуживанием игроков на поле. Подростков, которые меня интересовали, как мне сказали, в это время не бывает, ибо занятия в школах еще не закончились, и в будние дни они редко сюда заходят в эти часы. Те двое, что были, находились на поле. Я проторчал здесь около часа, пытаясь найти кого-нибудь, заслуживающего быть записанным в мой блокнот. То, что я уже получил здесь, была в сущности ненужная информация, поэтому я сел в свой «родстер» и махнул в Уайт-Плейнс.

Кабинет следователя находился в том же здании, где и служба прокурора Андерсона. Я вспомнил, как неделю назад я безуспешно пытался заключить здесь пари на деньги Вульфа. Поэтому, подойдя к двери с табличкой «Окружной прокурор», я не удержался и скорчил рожу. Следователя на месте не было, но в его кабинете, к счастью, оказался врач, производивший вскрытие. Он подписывал бумаги. Перед тем, как выехать сюда, я позвонил Саре Барстоу, поэтому доктор, узнав, кто я, подтвердил, что Лоуренс Барстоу предупредил его о моем визите к следователю и представил меня как доверенное лицо семьи. Про себя я с удовлетворением подумал, что пока это все закончится, может статься так, что заносчивый Ларри скоро будет накачивать мне спустившие шины.