Острие скальпеля. Истории, раскрывающие сердце и разум кардиохирурга

«Их можно назвать отделениями для пациентов, которые больше никому не нужны. Если полиция не справляется с психически нездоровым человеком, или семья не справляется с пожилым родственником, или врач общей практики не может срочно принять пациента, то этих людей направляют в отделение неотложной помощи. Боюсь, что если в ближайшее время не будут приняты радикальные меры, то система утонет и утащит с собой на дно Национальную службу здравоохранения».

Многие из нас разделяют его чувства и опасаются, что политики неправильно интерпретировали настроения. Ситуация в начале 2018 года была настолько хаотичной, что стала недоступной для понимания тех, кто сам в ней не находился. Премьер-министр в ответ заявил, что «Национальная служба здравоохранения сегодня финансируется лучше, чем когда-либо» и «лучше подготовлена к зиме, чем прежде». Все, что мы слышим от политиков, – это фантазии и ложь. Видимо, отмена факультативных операций, из-за которой тысячи сотрудников оказались без работы, была частью сезонного «генерального плана». На протяжении последних десяти лет те же самые высокопоставленные чиновники сокращали тысячи больничных мест, разрушали социальные службы и службы психиатрической помощи, а также снижали престиж профессии врача и медицинской сестры. Кроме того, постоянный набор персонала за рубежом, цель которого заключается в переманивании образованных людей из развивающихся стран, – это позор сам по себе.

Те, кто спрашивает меня, прошел бы я свой карьерный путь заново, обычно понимают, сколько времени и сил я вложил в свою работу и как это отразилось на моем подобии семейной жизни. Во время учебы и первых лет самостоятельной работы мы трудились в благоприятном окружении коллег, полных энтузиазма. Хотя меня неоднократно ругали за отклонение от протокола ради спасения жизней, раньше наказание заключалось в том, что мне просто грозили пальцем. За этим следовала огромная благодарность со стороны семьи. Сейчас меня бы отстранили от работы и засудили. Так кто же сейчас готов рисковать?

Раньше серьезных последствий не возникало, если я в ходе операций отклонялся от протокола. Сейчас меня бы отстранили от работы и засудили.

Прежде чем ответить на вопрос, я бы хотел рассказать, что произошло с пионером хирургии Чарльзом Бейли, после того как он провел первую успешную вальвулотомию[53] в Соединенных Штатах. Какое-то время его считали героем, но вскоре на него трижды подали в суд в Филадельфии. Это разозлило его, и, разочаровавшись в своем окружении, которое становилось все менее благоприятным, он оставил хирургию, получил юридическое образование и сам присоединился к прибыльному медико-правовому бизнесу.

Конечно, в некоторых случаях врачебная невнимательность заслуживает наказания, но я называю эту сферу бизнесом, потому что именно его она из себя и представляет. Любой, кто остался недоволен каким-либо аспектом медицинского обслуживания, теперь может составить жалобу и начать разбирательство под девизом «нет победы – нет оплаты», что Национальная служба здравоохранения одобряет. Так называемые медицинские эксперты выстраиваются в очередь, чтобы заработать. Юристам платят целое состояние, и иногда пациентам не приходится вкладывать свои средства, однако часто этого не происходит. Затем они до конца жизни расстраиваются, поняв, что проблему можно было решить, просто обсудив ее с хирургом. Из-за акцента на смерть и страдания Национальная служба здравоохранения только поощряет нападки на врачей, вместо того чтобы положить им конец.

Вернемся к вопросу о том, стал бы я обучаться кардиохирургии сегодня. К сожалению, мой ответ – нет. Я бы поступил, как Чарльз Бейли и моя дочь, и стал изучать юриспруденцию. Но прошел бы я этот путь в хорошо оборудованном центре, где безопасность значила бы больше, чем деньги, как это происходило раньше? Да. Я получал ни с чем не сравнимое удовольствие, помогая напуганным пациентам и их семьям в самые неопределенные периоды их жизни. Я также испытывал бы огромное удовлетворение, приводя в порядок неисправное сердце и наблюдая за тем, как пациент выходит из больницы в новую жизнь. Мы делали хрупкие жизни крепче. Но ради этой привилегии мы не должны стоять на задних лапках. Есть множество других стран, где кардиохирурги по-прежнему высоко ценятся.