Остросюжетные любовные романы. Книги 1-12

Зачем Росс перебрался к этой расчетливой блондинистой красотке? Она хотела его для себя, а теперь он у Джины.

– Ты представляешь, о чем говоришь? – сказала она.

– Конечно.

– Лучше бы ты подумала как следует. На то, чтобы вписать роль для Росса, могут уйти недели или даже месяцы. Фильм отложат, а тебе надо начинать работать сразу, ты это, разумеется, хорошо понимаешь.

Джина, уставившись на своего агента, задумалась. У Сейди не отнимешь – всегда говорит дело. Может, идея ее и вправду не совсем удачная.

– Ты права. Ждать, по-моему, незачем. Пришли мне сценарий.

Сейди похлопала по своей вместительной сумочке «Вуитгон».

– Он у меня с собой.

– Кстати, – заметила Джина, – сегодня день рождения Росса, и я собираю вечеринку-сюрприз в «Бистро». Ты приходи…

Да, и скажи Бадди.

Самое последнее, что хотелось Сейди, – это справлять день рождения Росса, но бизнес есть бизнес, а Джина – клиент, которым не бросаются.

– Само собой, дорогая.

Джина вернулась домой в четыре часа, нагруженная подарками. С ней был фоторепортер из какого-то итальянского журнала, и, пока она вываливала на Росса половину магазина «Гуччи», репортер ловил на пленку каждое сентиментальное мгновение.

Росс понятия не имел, что в обмен на эксклюзивные снимки журнал оплатил все ее дорогие подарки. От всего он был в восторге, хотя от репортера в восторг не пришел – хорошо набравшийся завсегдатай баров, вертлявый, как ящерица, в белых брюках в обтяжку и все время лезет оглаживать Джине задницу.

– Вечером ужинаем в «Бистро», – объявила она. – Будет пара друзей.

– Каких?

Она загадочно хихикнула.

– Подожди и увидишь. Обожаю сюрпризы, а ты?

– А? – На лице Бадди выразились шок и удивление.

Сейди заметила:

– В кинобизнесе никто ничего не гарантирует.

– Но роль-то мне дали, – озадаченно сказал он.

– Дали.

– Не могут они так со мной поступить! – заорал он.

– Продюсер – всемогущий бог. Что хочет, то и делает.

– Что б они сдохли, бляди! – выкрикнул он.

Ферди просунул голову в дверь.

– У вас тут все в порядке?

– В полном порядке, спасибо, – отозвалась Сейди.

Бадди даже не заметил, что их перебили. Что-то бормоча под нос, он тяжело опустился на стул.

Сейди взяла ручку с золотым пером и, теряя терпение, забарабанила по столу.

– Не распускайся. Маленькая неудача, и только-то. Гонорар заплатят полностью, и реклама для тебя неплохая. Подвернется кое-что и получше. – Она не хотела выдавать секрет и говорить, что кое-что уже подвернулось. С клиентами все хорошо в свое время.

– Боже! – охнул он. – А Монтана знает?

– Да. Завтра все это будет в газетах. И, Бадди… у меня для тебя сюрприз. В понедельник твой рекламный щит разойдется по всей Америке, так что возьми себя в руки и давай-ка чувствуй себя опять прекрасно. Сегодня Джина устраивает Россу вечеринку-сюрприз. Я хочу, чтобы ты там был. Никогда не знаешь, но, может, к вечеру у меня будет для тебя хорошая новость. Недаром я слыву самым расторопным агентом на Западе!

Он кивнул как можно радостней, про себя удивляясь, почему всякий раз, когда все уже вроде бы на мази, какой-нибудь умник что есть силы врезает ему ногой по яйцам.

Джина всегда готовилась к вечерним выходам в свет с посторонней помощью. Каждый вечер ровно в шесть в особняк приезжал профессиональный художник-гример, латиноамериканец.

Перед ним появлялась массажистка-венгерка, а после нее – француз-парикмахер.

Вкупе с садовниками-японцами, горничными-филиппинками и секретаршей-англичанкой дом ее становился настоящей Организацией Объединенных Наций. Семь великолепных спален с семью ванными комнатами, шесть огромных гостиных, квартиры для служащих и кухня такого размера, как в отеле, и все равно Россу было трудно найти для себя спокойный уголок.

Слуги вели себя с ним не так, как он привык. Это его бесило.

Они вели себя с ним, как с дружком кинозвезды, пребывая в блаженном неведении, что он тоже кинозвезда.

Джина заглянула в перерыве между гримом и прической.

– Звонил сегодня своему агенту? – спросила она решительно.

– А что, надо?

– Милый, каждый должен говорить со своим агентом по меньшей мере два раза в день.

– Зачем это?

– Затем, что рука все время должна быть на пульсе. – «Черт! – думала она. – Не знает еще, что фильм отменен, а я ему не скажу. Почему не звонит его дубиноголовый агент?»

– А как насчет моего пульса? – Глазки его умаслились.

– Для старичка ты уж очень похотлив. Но в следующий раз лови меня до того, как накрашусь, ладно? – Она заторопилась к себе, бросив:

– Позвони агенту.

Он потерял дар речи. Старичок. Смеется она, что ли? Сама-то тоже не девятнадцатилетняя невеста.

Он налил виски, бросил лед и полюбовался на себя в зеркале бара. Старый или нет, он по-прежнему способен убивать наповал.

Россу Конти предстоит еще долгий путь, прежде чем он выйдет в тираж.

Элейн и Мэрли опять дружили. Лучше уж надоедать друг другу, чем никому не надоедать.