Остросюжетный детектив. Выпуск 1

– Мне хватит и одного слова, чтобы понять, куда вы клоните, – отпарировала она, забравшись на стул и хлопком подзывая бармена.

– Два виски с содовой, – занимая соседний стул, распорядился я.

В надежде увидеть миссис Ван Блейк, я мельком оглядел заполненный бар, но ее тут не было.

– Я часто задумывался, как хорошо быть миллионером. Если бы не природная лень, я бы, пожалуй, что-нибудь сделал в этом направлении. – На эту тему я заговорил после того, как в третий раз расплатился за поразительно дорогие коктейли. – Вот, например, эта Ван Блейк. Сколько, вы говорили, она стоит?

– Ничего такого я не говорила. Никто этого не знает. Считается, что муж оставил ей пять миллионов, но все думают, что было намного больше. Он изобрел какую-то штуку для бурения нефти, и одни проценты с патента приносят ей тысячи. Она купается в деньгах. Сам Ван Блейк вложил капитал в этот клуб, у него был контрольный пакет, а когда он умер, Корнелия продала акции Ройсу. Он теперь и хозяин, и директор.

– Интересно, сколько он ей заплатил? – задал я вопрос, оглядывая роскошный бар.

Сюзи пожала плечами.

– Достаточно. Она ничего не уступит даром.

– Вы сказали, что ее муж умер в прошлом году?

– Да, его убили.

Я чуть не выронил стакан.

– Убили? Как так? Как это случилось?

Она уставилась на меня.

– Все газеты кричали об этом. Если уж у вас такая пытливая натура, почему вы не читаете газет?

– Оставим мою натуру. Готов поспорить, что нью-йоркские газеты не кричали. Кроме того, у меня есть занятия поинтереснее, чем совать нос в газеты. Мне хватает и радио. Так кто же его убил?

– Браконьер. Ван Блейк ненавидел браконьеров. Обычно он до семи утра объезжал свое имение верхом, хотите верьте, хотите – нет, и, если ловил браконьера, бил его хлыстом. Ну и однажды перестарался. Его застрелили, и поделом ему.

– Прямо какой-то феодал. А что сделали с браконьером?

– Не знаю. Он убежал. Полиция его так и не нашла.

Она допила коктейль и соскользнула со стула.

– Пойдемте танцевать. Мне надо вернуться домой пораньше. Завтра я позирую Харту, и мне не хотелось бы выглядеть трупом.

– Подобным образом, мадам, вы никогда не будете выглядеть. – Я был опять сама галантность, когда последовал за ней в ресторан.

Мы танцевали до часу ночи, пока Сюзи не сказала, что ей пора домой.

Весь вечер в клубе я высматривал Гамильтона Ройса, но не увидел никого, кто хоть отдаленно соответствовал бы моему представлению о нем.

Когда мы выходили из ресторана, я поинтересовался:

– Ройс не участвовал сегодня в шоу? Я хотел на него посмотреть.

– Я его не видела. Он не всегда выступает, – голос Сюзи был равнодушен.

Она остановилась в вестибюле.

– Подождите меня здесь. Я скоро.

Она скрылась в дамском туалете. К этому времени многие уже уезжали, и в вестибюле толпились одевающиеся. Чтобы не мешать, я отошел в сторону и прислонился к стене. Справа от меня был коридор, в конце которого я разглядел отделанную дубом дверь. Эта крайне внушительная дверь возбудила мое любопытство. Вполне вероятно, что именно за такой дверью и должен был скрываться хозяин кичащегося своей недоступностью клуба «Золотое яблоко». Я попал в этот клуб с единственной целью – взглянуть на Гамильтона Ройса, но пока мне не повезло.

Колебался я не более двух секунд. Всегда можно было сказать, что я подумал, будто это дверь мужского туалета.

Я быстро оглядел вестибюль. Швейцар углубился в подсчет вечерней выручки, гардеробщики были окружены отбывающими членами клуба, жаждавшими поскорее обрести свои шляпы. Хуан, в глазах которого по-прежнему поблескивала сталь, склонился к уходящему толстому важному господину, несомненно сенатору. Трое лакеев на ступенях подъезда подзывали автомобили. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания.

Я незаметно пододвинулся к выходу из коридора и направился к дубовой двери, не спеша и напустив на себя безразличный вид.

Я повернул дверную ручку и легонько толкнул дверь. Она открылась внутрь, произведя не больше шума, чем падающий на землю лист.

Я заглянул в большую, роскошно обставленную комнату: кабинет мужчины, причем мужчины, который может тратить уйму денег на удобства для себя и который не упустил ни малейшей детали, создавая эти удобства.

Не больше доли секунды позволял я себе оглядывать интерьер.

Мое внимание привлекли мужчина и женщина, молча боровшиеся возле камина.

Женщина была Корнелия Ван Блейк. На красивом, загорелом лице высокого, стройного мужчины бросалась в глаза узкая полоска усов.

Он держал Корнелию так, как во времена немого кино это делал Рудольф Валентино со своими партнершами. Одной рукой он сжал ее запястье, второй – обнял за талию и склонился над ней, пытаясь поймать ее губы своими.

Она старалась освободиться, и, судя по его усилиям, удержать ее было значительно труднее, чем могло показаться с первого взгляда.

Мне всегда казалось, что, когда внимание мужчины приковано к женщине, он представляет собой идеальный объект для нападения.