Остросюжетный детектив. Выпуск 6

После того, как очутились на борту своего корабля, мы подождали, пока катер удалится на достаточное расстояние, прикрыли дверь салона и приподняли лежащий на полу ковер. Я аккуратно поднял лист газеты, прикрывавший насыпанную тонким слоем на другой лист муку. На ней виднелись четыре отпечатка ног. Мы осмотрели обе каюты, моторный отсек, лабораторию. Все тщательно закрепленные перед отходом на дверях шелковые ниточки были порваны.

Какие-то люди, как минимум двое, если судить по следам в салоне, облазили «Файеркрест» снизу доверху. У них было не меньше часа чистого времени на это. Поэтому и мы с Ханслеттом потратили битый час, чтобы выяснить, что им было нужно. Нам не удалось найти ответ на этот вопрос.

— Ну,— сказал я,— по крайней мере теперь понятно, почему им так хотелось пригласить нас на борт «Шангри-ла».

— Чтобы развязать себе руки? Поэтому и катер был не готов — он находился здесь.

— А что же еще?

— Есть что-то еще. Пока не могу догадаться, но что-то здесь есть.

— Утром поставь меня в известность. Когда будешь говорить с дядюшкой Артуром в полночь, попроси его раскопать все, что возможно, об этих типах на «Шангри-ла» и о том докторе, который лечил покойную леди Скурас. Мне многое хотелось бы знать об этой леди Скурас.— Я пояснил, что именно меня интересовало.— А пока давай перебазируемся к острову Гарви. Мне вставать в три тридцать, а ты можешь дрыхнуть сколько влезет.

Надо было мне внимательней отнестись к словам Ханслетта. Опять я к нему не прислушался. И опять это было нужно сделать ради него. Но мне в то время трудно было предвидеть, сколько может продлиться сон Ханслетта.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Среда, 5 часов утра — вечерние сумерки

В этих местах говорят: «Темно, как под плащом дьявола». Небо было черным, лес — черным, а ледяная стена дождя сводила на нет последние попытки что- либо разобрать перед собой. Единственный способ обнаружить дерево — стукнуться об него. Единственный способ обнаружить яму — в нее свалиться. Ханслетт, разбудив меня в половине четвертого утра, напоил горячим чаем и рассказал, как прошла ночная беседа с дядюшкой Артуром, пока я спал. Ему показалось, что дядюшка Артур, хотя и обеспечил вертолет, не питает энтузиазма по поводу моей затеи и считает ее пустой тратой времени. Нечасто я бывал целиком согласен с дядюшкой Артуром, но это был как раз такой редкий случай.

Мне начало казаться, что я вообще не смогу найти этот чертов вертолет. Я бы никогда не поверил, что так легко заблудиться, пытаясь пройти какие-то пять миль по ночному лесу. Мне не приходилось преодолевать бурные горные реки, взбираться по отвесным скалам или спускаться с обрывов. Ничего подобного. Остров Торбей представлял собой слегка холмистую, покрытую лесом, поверхность суши, пересечь которую от одного берега до другого во время воскресной послеобеденной прогулки не представляло никакого труда для подтянутого восьмидесятилетнего бодрячка. Мне было далеко до восьмидесяти, но ощущал я себя старше. Впрочем, дело происходило и не в воскресный день.

Неприятности начались с того момента, как я высадился на берегу Торбея со стороны острова Гарви. С того момента, как я попытался высадиться на берег. В ботинках на резине перетаскивать мокрую надувную лодку через скользкие валуны шести футов в диаметре, поросшие водорослями на протяжении долгих двадцати ярдов до берега, занятие костедробильное даже средь бела дня. Когда же кругом тьма кромешная— это совсем недурной способ надежно и быстро свести счеты с жизнью. Упав в третий раз, я разбил фонарь. Еще несколько чувствительных падений — и пришла очередь ручного компаса. А вот глубиномер, несмотря ни на что, оказался целехонек. Ночью, в глухом лесу, без глубиномера никак не обойтись, конечно.

Лодку я припрятал и двинулся вдоль берега в сторону, противоположную поселку. Следуя логике, в конце концов я неминуемо должен был очутиться в песчаной бухточке на дальнем конце острова, где у меня было назначено свидание с вертолетом. По той же логике выходило, что если лес подступал вплотную к берегу, а каменистый берег изобиловал крутыми уступами, которых в полной темноте заметить трудно, я должен был падать в море довольно регулярно. После того, как выбрался из ледяной воды в третий раз, я плюнул на все и углубился в лес. Дело было не в том, что не хотелось промокнуть: так как я не видел смысла в водолазном костюме при прогулке по лесу и сидении в вертолете, то оставил его на «Файеркресте» и уже промок до нитки. Дело было и не в том, что я боялся намочить специальные сигнальные ракеты, предназначенные для связи с пилотом вертолета, они были надежно завернуты в водонепроницаемую ткань. Основной причиной моего ночного блуждания по лесу было то, что если бы я продолжал путешествие по берегу, то рисковал прийти на место встречи к полудню.