Остров

       Георг  начал обед с официально  представления  женщин, в том числе  Речел Келли. Речел Дика не интересовала, и не только потому, что ее откровенно предпочел Дуглас. Девушка, которая  в другой ситуации была бы им выделена из лондонской толпы, здесь терялась в блеске двух светских красавиц, одна из которых обратила внимание на него.

 С того момента на палубе яхты, когда тень широкополой шляпы, бесшумно подошедшей девушки  легла на его руки сжимавшие леера, Дик  думал только о счастье, которое принес ему этот день. Важным для него было все. То, что юная недотрога обратила на него внимание и сама сделала первый шаг к знакомству. Искренний интерес к молодому человеку, забота, милое, без жеманства любопытство,  утром давали надежду на продолжение знакомства, которая после обеда переросла в желание гораздо большего. Девушка позволила прикоснуться к ее рукам, но он уже хотел поцелуев. Хотел положить ее груди в свои ладони. Прижать  к себе ее тело так, чтобы она ощутила все напряжение его плоти.

 И как же был счастлив   молодой человек, когда одна за другой его мечты стали сбываться.

       Все время до вечернего бала они провели вместе в беседе о каких-то мелких глупостях. В беседе, во время которой девушка медленно, но неизбежно уступала всем его желаниям. Позволила целовать ее руки. Без всякого жеманства расстегнула  платье на груди, когда он добрался до ее шеи. Стоило его руке, как бы   случайно скользнуть ниже, легким поцелуем поощрила его. Дик и не мечтал о большем, но ему его пообещали, прямо сказав, что после окончания вечера его ждут неожиданности. А пока им надо было расстаться. К вечеру надо было подготовиться.

       Многообещающее поведение девушки  наполнили его тем трепетным ожиданием, которое он испытывал, только перед первым свиданием с женщиной, захотевшей близости с неопытным юнцом.

       Вечерний прием в их честь Дик запомнил плохо, все заслонили глаза Лиз и не терпеливая мечта о том, что предстояло ночью. Он был опьянен  ожиданием, хотя почти не пил и покорно пошел за возлюбленной, когда услышал долгожданное.

      - Иди за мной.

      Он, не задумываясь, подчинился Лиз. Плохо запомнилась прохлада и полумрак салона, и какие-то столы с фруктами и вином. В память врезались страстные губы девушки. Решительные руки, сбрасывавшие с себя одежду и почти приказ.

      - Раздевайся.

      Прохлада шелковых простыней и жар сплетенных тел, вожделенная близость были важнее того, что рядом появились нежданные соседи, занявшиеся тем же. Немного кольнуло только то, что появление Речел с Дугом    явно не были неожиданностью для его  подруги.    Неожиданностью для Лиз не было и появление сестры. Дика поразил  наряд Тесс. Она была в нижнем белье – можно сказать, одета, но от нее исходил такой любовный призыв, на который в тот момент не были способны обе находившиеся рядом с ним обнаженные женщины.

      И Дуглас,   уже потерявший интерес к Речел,  вступил в новый поединок с откровенной хищницей. Но ужас своего положения Дик смог оценить только тогда, когда понял, что еще не остывшая от его ласк, Лиз забыла о нем  и следит за сестрой, а когда та полностью завладела Дугласом, бесстыдно предложила ему себя,  присоединившись к любовной игре сестры.

      Неожиданно легко достигнутая близость с Лиз только подчеркнула глубину пропасти, в которую ему было суждено упасть. Дику казалось, что мир рушиться, когда нежная, утонченная девушка в одно мгновение, на его глазах превратилась  в изощренно-распутную шлюху, и лишь неожиданный порыв Речел и дальнейшая близость с ней  смягчили удар, заглушили боль. Но по-настоящему заставило забыть на время свои несчастья только нападение пиратов. В общем, пираты все расставили на свои места. Археологи  сестры Вел прекратили существование, вместо них появились Лиз и Тесса де Гре.

      На следующий день боль душевная утихла. Ее заслонила боль физическая – от ранения, полученного в схватке с пиратами, а главное стало ясно, что рассчитывать на любовь Лиз ему не стоило с самого начала. Только теперь Дик начал трезво оценивать положение, в которое попал, по сути, по своей воле. Детская самонадеянность и элементарное отсутствие опыта в отношениях с женщинами, сначала поманили  его надеждой на возможное счастье обладания прекрасной женщиной. Удивительным призом, которым, явно   незаслуженно, наделила его судьба. Такой женщине как Лиз не за что было его полюбить, по крайней мере, полюбить с первого взгляда.

      Теперь он предельно ясно понимал, что ни о какой любви и в его отношениях с Лиз в то время и речи  не могло идти. Надо было признать, что была страсть и мальчишеское  тщеславие,  гордость,  что  на него обратили внимание, выделили из несомненного ряда других претендентов. И за это самомнение, тщеславие его так жестоко, но вполне заслуженно наказали.