Остров

Разумеется, я все помнил, причем преотлично. И подвал с плесенью на стенах, и двоих, что тогда лежали на полу, приходя в себя, и ракушку, что крутилась ребром на картах, и полубезумного Дэрка, готового выцарапать Сильверу глаза. «Ты был мне нужен» – вот и отгадка, а все эти слова про помощь… Это была просто лапша на уши, и я довольно долго протаскал ее, да что там – долго, она и сейчас при мне…

Странное чувство овладело мной – это была не обида, не злость, а что-то вроде прозрения, доставшегося мне такой дорогой ценой. Значит, я проболтался тогда, после отравленного виски, как под действием сыворотки правды, а Сильвер, что знал каждую крысу в порту, сразу все понял. Это судьба, он прав, и я получил поделом и за глупость, и за доверчивость, и за неумение держать язык за зубами.

– Люди, что шли за мной к банку – они тоже из твоей шайки? – я просто проверял свою догадку, и она немедленно подтвердилась.

– Разумеется. Я же не мог отпустить тебя одного, оставить без присмотра в незнакомом городе, – в голосе Сильвера прозвучала усмешка, а я вспомнил, почему тот человек, что помогал Сильверу расправиться с Кроссли, показался мне знакомым. И даже вспомнил, где именно видел его. Это он сидел на ступеньках разрушенного и обгоревшего здания в Бристоле и следил за мной, когда я искал банк, а потом караулил на остановке напротив. Сердце мое ненадолго зашлось от злости, но она быстро улеглась. Ничего, ничего, это нормально, эта боль пройдет быстро, и никогда больше я так не ошибусь. Вспомнились подходящие случаю отцовские слова – он любил повторять что-то про грабли, не поясняя при этом суть и значение этого слова. По ним полагалось ходить и получать по лбу, что сейчас со мной и происходило, зато теперь я буду видеть эти грабли издалека и постараюсь обойти их десятой дорогой.

– Я попросил своих ребят присмотреть за тобой, просто присмотреть, проводить до места, а чертов доктор перестрелял их, как куропаток. Я должен получить с него должок, Данила, и это еще одна причина того, что я здесь, того, что ты называешь предательством. Разве я не прав?

«Своих ребят» – при этих словах Сильвера у меня внутри словно что-то оборвалось. И Черный брат, и все остальные – они были его людьми, они искали Билла, его карту, и если бы не я, ни в жизнь не нашли бы ее. Зато все встало на свои места, все события получили свое объяснение, и – странное дело – но мне стало легче: как ни крути, одной загадкой стало меньше, и не надо ломать голову в поисках ответа.

«Не лез бы ты не в свое дело», – едва не сорвалось у меня с языка, но я промолчал. Пруд жизни, возможность жить если не вечно, то очень долго и уж точно не ведая боли – ставка была слишком высока, и Сильвер не устоял. Его люди следили за мной в Бристоле, он нашел меня в порту, когда терся там рядом с «Изольдой», пытаясь проникнуть на борт… Он просто использовал меня, и получил все, что хотел, а я потерял много, очень много, и все благодаря ему. Судьба… Еще одно слово, суть которого так и осталась скрытой от меня, я не мог выразить его значение словами, но в этот момент отлично понимал и о чем когда-то говорил мой отец, и что имеет ввиду Сильвер сейчас, когда идет рядом со мной, а за ним топает толпа вооруженных людей. Судьба, черт бы ее побрал, но как хреново все закончилось… И почему так вышло именно со мной?

– Ты еще раз пригодился мне в порту, – Сильвер точно читал мои мысли. – Моя наспех придуманная сказка о преследовании сработала, ты сам привел меня на борт одного из лучших в Бристоле кораблей. И я без билета с комфортом прокатился до места, как и парочка моих ребят, что уцелели тогда в перестрелке. Правда, за день до этого нам пришлось немного потрудиться – вырубить в драке матросов с «Изольды», матросов из постоянной команды, что набирал сам Тэйлор. Это было рискованно, но дело выгорело, – ухмыльнулся он, а внутри у меня снова все сжалось. Я повелся на детскую сказку, точно деревенский дурачок, возомнил себе, что от меня зависит жизнь этого человека, и предстал перед ним этаким спасителем, а на деле… Об этом было лучше не думать, но я проглотил и эту пилюлю, горькую и мерзкую на вкус, почему-то отчетливо представив, как эти самые грабли, которым по словам отца, полагалась длинная рукоятка, с силой врезали мне по лбу. «Ничего, до свадьбы заживет», – было еще одно у него присловье, и я вдруг моментально уверовал, что – да, именно так все и будет. Заживет, никуда не денется.

Мы шли дальше и скоро оказались на краю расщелины. Один из матросов едва не свалился в нее, вниз посыпались мелкие камни, к нему подошли приятели. И они смотрели в глубину, гадая, что могло бы там находиться. Стало еще темнее, тучи, казалось, задевали верхушки сосен, туман полз между янтарного цвета стволами, обвивал их, карабкался вверх. Я ничего не видел в десяти шагах от себя, шел почти наугад, часто осматриваясь и находя приметы знакомого места.