Остров

– Спасибо. Я буду заботиться о ней, но и о тебе мы тоже будем заботиться, – сказал Маноли, прекрасно осознавая, в какое одиночество ввергнет Гиоргиса замужество Марии.

– Эй! Нам бы твоей лучшей цикудии! – крикнул он Лидаки. – У нас есть повод попраздновать. Это просто чудо какое-то! Я больше не сирота!

– О чем это ты говоришь? – спросил Лидаки, не спеша подходя к их столику с бутылкой и двумя стаканами, он давно уже привык к неожиданным высказываниям Маноли.

– Гиоргис согласился стать моим тестем! Я женюсь на Марии!

В баре тем вечером находились несколько человек, и еще до того, как девушка, о которой шла речь, что-либо узнала, деревенские уже пили за ее будущее с Маноли.

Позже тем же вечером, когда Гиоргис вернулся домой, Мария уже собиралась ложиться спать. Но как только ее отец вошел в дом, поспешив закрыть за собой дверь, чтобы не впустить внутрь холодный февральский ветер и не дать улететь теплу очага, она заметила необычное выражение его лица. Гиоргис буквально излучал довольство и восторг.

– Мария! – заговорил он, хватая дочь за обе руки. – Маноли просил твоей руки, хочет, чтобы ты стала его женой!

На мгновение Мария склонила голову, ее охватили в равной мере и радость, и боль. У нее даже сжалось горло.

– И что ты ему ответил? – шепотом спросила она.

– Да то, чего бы ты и хотела! Конечно «да»!

За всю свою жизнь Мария никогда не испытывала такой бури противоречивых чувств. Ее сердце кипело, как какой-нибудь котел с ингредиентами, не желавшими смешиваться между собой. А в груди у нее заныло от тревоги. Что бы все это могло означать? Неужели счастье обязательно должно быть таким болезненным? Точно так же, как Мария не смогла бы представить чужую боль, она не знала и того, как ощущается любовь. Она была вполне уверена, что любит Маноли. Как его не полюбить, при его-то обаянии и остроумии? Но провести с ним всю жизнь? Марию тут же начала глодать тревога. А что будет с ее отцом? И она тут же высказала эту мысль.

– Это прекрасно, папа. Это действительно прекрасно, но ты-то как? Я не могу оставить тебя здесь одного!

– Ну, обо мне не беспокойся. Я вполне могу и здесь прожить. Да я и не хотел бы куда-то переезжать из Плаки. Для меня слишком многое связано с этим местом.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Мария, хотя прекрасно поняла, о чем говорил отец.

– Спиналонга. Этот остров по-прежнему нуждается во мне. Пока я в силах водить туда свою лодку, я буду это делать. Доктор Лапакис полагается на меня, да и все островитяне тоже.

Поездки на остров продолжались так же, как всегда. Каждый месяц туда прибывали новые больные, так что необходимо было доставлять и продовольствие, и строительные материалы для работ, которые продолжало финансировать правительство. Гиоргис давно стал неотъемлемой частью всего этого процесса. И Мария, конечно же, понимала его привязанность к островку. Теперь они редко об этом говорили, но подразумевалось, что это нечто вроде призвания Гиоргиса и способ поддерживать связь с Элени.

И отец, и дочь плохо спали в эту ночь, а утро не спешило приходить. В этот день Гиоргис и Мария должны были отправиться с визитом в дом Маноли в поместье Вандулакисов. Маноли встретил их на пороге. Мария никогда прежде не видела этого дома, а теперь он должен стать и ее домом тоже. Ей не понадобилось много времени на то, чтобы определить: дом примерно в четыре раза больше, чем их дом в Плаке, и мысль о жизни здесь испугала ее.

– Добро пожаловать! – воскликнул Маноли, согревая Марию своей улыбкой. – Прошу, входите! На улице слишком холодно.

Это и в самом деле был самый холодный день в этом году. Надвигалась гроза, а ветер, казалось, дул сразу со всех сторон, обрывая с деревьев остатки сухих листьев и кружа их вокруг ног. Когда они вошли в дом, первым впечатлением Марии был недостаток света и общий беспорядок, что не удивительно в доме, где, возможно, имелась горничная, но не было хозяйки.

Маноли проводил их в гостиную, которая выглядела немного аккуратнее, чуть более ухоженно, здесь на стенах висели несколько фотографий, а на окнах – занавески, отделанные шитым кружевом.

– Мои тетя и дядя скоро придут, – пояснил Маноли немного нервно, а потом обратился непосредственно к Марии: – Твой отец не против того, чтобы я просил твоей руки. Ты выйдешь за меня?

Мария чуть помедлила, прежде чем ответить. Обоим эта пауза показалась вечностью. Маноли смотрел на нее умоляющими глазами, мгновенно переполнившись сомнениями.

– Да, – кивнула наконец Мария.

– Она согласилась! – взревел Маноли, к которому мгновенно вернулась уверенность в себе.

Он обнял Марию, поцеловал ее руки и закружил ее по комнате, хотя она и умоляла о милосердии. Но Маноли всегда был полон сюрпризов, и от его избыточной эмоциональности у Марии перехватило дыхание. Этот мужчина был настоящим пентозали.

– Ты будешь моей женой! – взволнованно заговорил он. – Мои дядя и тетя давно хотели снова с тобой встретиться, Мария. Но прежде чем они придут, мы должны обсудить важный вопрос – о тебе, Гиоргис. Ты переедешь к нам?