Остров

– А никуда бежать не надо, – Самойлов накрыл ее руку своей жесткой ладонью. – Я у Петьки в неоплатном долгу. И для его дочери горы сверну.

Юля непонимающе глянула на него.

– Отец тебе не рассказывал, понятное дело, – Самойлов одним глотком допил остывший чай. – Я командиром взвода был, а Петька с новым пополнением прибыл. Салага совсем… – он потер лоб и глухим голосом продолжил: – Сопровождали мы караван, в ущелье нас и накрыли. Остались я, да он. Меня ранило в ногу, – он потер рукой бедро. – Петьку контузило слегка. Всю ночь он меня на себе пер, меня, да автоматы. Думали, хана нам. Воды нет, еды нет. Ночью в горах адский холод, костер зажечь страшно – духи заметят. Змею поймали – съели. Слава богу, на следующий день вертушка мимо летела. Увидели, подобрали. В части нас и списали уже. Нам, чтобы не бурчали, выдали по висюльке. Ну, Петьке-то за дело – салага командира из боя вынес, ну а мне за компанию. Ногу врачи оттяпать сперва хотели, но я не дался. Кому я инвалид на хрен нужен – лучше уж сдохнуть. Зря, что ли, Петька меня с матюками по горам тащил? Кто бы видел – матерится и тащит, а сам-то цыпленок совсем. Такого отборного мата я за всю жизнь не слыхивал, ни до, ни после.

– Нет, папа никогда не рассказывал, – Юля потрясенно помотала головой. – Я маленькая была, он мне медаль поиграться давал, а когда папу спрашивали за что медаль, он говорил, что всем тогда давали и ему тоже.

– Понятное дело, не говорил. Я тоже никому не говорю, что моя медаль за жизнь пацанов бездарно погибших. Половина из них не поняла, что произошло, когда мины под колесами рванули. Потом духи ракету пустили и остальных в кашу. Боя как такового и не было. Последнее, что видел – как вертушка в воздухе кувыркается. Очнулся, когда Петр меня уже волок подальше от места засады, боялся, что духи за трофеями спустятся. После госпиталя комиссовали, перешел на более спокойную работу, сына родил… Так что он не просто мне жизнь спас. Он и семью мою спас. Мы с женой разводиться хотели: детей долго не было. А тут сын. И я живой и даже не инвалид. Жена не устает бога молить до сих пор. Сын такой парень вымахал. Красавец! Женился. Вот внуками нас одарил… А сдох бы я в Афгане – хрен бы что было! Так и сгинул бы род Самойловых. Не переживай, Юлия Петровна, все сделаем!

– Вы не думайте, я заплачу! Я найду денег.

Самойлов весело посмотрел на нее.

– С деньгами разберемся. Сейчас я тебе бумагу дам, ты мне подробно напиши, имена, даты рождения, место жительства свекрови, свекра и, вообще, все, что помнишь. Никогда не знаешь, какая информация пригодиться сможет.

Юля кивнула и принялась писать. Самойлов бегло прочитал, сложил листок и сунул в карман.

– Первый результат я тебе через неделю дам. По факту. Пошлем запросы в паспортный стол и другие инстанции. Если где-то засветились, будет видно. Ну а там посмотрим.

Гость давно уехал, а она все еще в растерянности бродила по квартире, вспоминала папу, то новое, что узнала о нем. Дивилась, надо же, какой у нее отец! А она и не подозревала. Почему не рассказывал? Не хотел хвастаться? Стеснялся? Ему же восемнадцать или девятнадцать лет всего было, что он тогда в жизни понимал? Она представила его в форме, с автоматом в руках, на БТР, совсем молодого, безусого. Наверное, тоже все воспринимал как игру – вот армия, вот автомат в руках, можно даже пострелять при случае. И вдруг взрыв, второй, все в дыму, крики, стоны раненных, тела убитых; где-то там за скалами целится в тебя враг и нужно стрелять уже всерьез, спасать свою жизнь, тащить на себе командира, а сил уже нет, но, стиснув зубы, ты идешь и идешь…

Странно, она привыкла видеть отца в милицейском бушлате, в сапогах, вечно загвазданных грязью, и как-то не думала, а какой он на самом деле? Чего хотел, о чем мечтал? К нему часто люди приходили по вечерам, да и по выходным тоже. О чем они говорили, она не знала, да и не интересовалась, догадывалась, конечно, что это просители. Неужели папа брал взятки? Да не чиновник же он, в самом деле! За что ему взятки давать? Ну, помогал он людям, тому же Гришке Авдееву. Так люди ему несли, конечно. Но что несли? Яйца, да молоко, да всякую всячину. Отец не отказывался, понимал, что обидит.

Но ведь диск и пистолет не просто так были спрятаны в тайнике. Самойлов удивленно вскинулся, когда Юля выложила перед ним пакет с пистолетом, диск и деньги, а после просмотра видео долго молчал, постукивая пальцами по столешнице.