Остров

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Да и откуда тебе знать, каким жестоким мог быть наш отец. И каким злым. Если бы тебе стала известна хотя бы половина из того, что он сделал... что он делал мне... и Кимберли. – Тельма покачала головой.

Меня это жутко заинтриговало.

– И что же такое он делал? – поинтересовался я.

– А ты не можешь представить, как стесненно себя чувствуешь, когда так сильно связаны руки? – она протянула их ко мне. – Кимберли слишком затянула узлы.

Незадолго перед отходом ко сну Кимберли развязывала Тельме руки, чтобы та могла сходить в туалет – затем она вновь связала их.

– У тебя это лучше получается, – похвалила меня Тельма. – Когда ты связывал меня, веревка так не резала. Кимберли сделала это специально, чтобы мне было больно.

– Нет, она не могла так поступить.

– Посмотри. Просто посмотри, хочешь?

Я наклонился к ней и подергал за веревку. Действительно, стянуто было ужасно туго. Вокруг запястий даже образовались канавки.

– Ты можешь немного ослабить ее? Пожалуйста!

– Не знаю. Может, у Кимберли были на то причины...

– Одна, так точно. Просто ей нравится делать мне больно. Это ее возбуждает.

– Конечно, – буркнул я.

– Если ты ослабишь узлы, – пообещала она, – я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.

Естественно, мотивы ее поведения были весьма подозрительны. Но и нельзя было отрицать факт, что веревка действительно впилась в ее руки.

– Ладно, я перевяжу, – сказал я. – Но никаких фокусов.

– Я ничего не сделаю. Обещаю.

Отложив топор за спину, чтобы она не могла до него дотянуться, я подполз к ней на коленях и вцепился ногтями в узел. Когда он был развязан, я начал разматывать веревку с ее запястий. Внезапно она высвободила руки. А в моих остались пустые витки веревки. Прежде чем я успел опомниться, она спрятала обе руки за спину и замотала головой.

– Пожалуйста! Я ничего не сделаю. Не связывай меня больше, ладно? Пожалуйста! Сжалься. Связанные руки – это невыносимо. Хотя бы на несколько минут, ладно? Пожалуйста!

– Нет! Перестань, ты же обещала. – Я воровато оглянулся. Слава Богу, девчонки все так же мирно спали. Я повернулся лицом к Тельме. – Из-за тебя у меня будут большие неприятности.

– Вовсе необязательно их в это посвящать. Я ничего им не скажу, если и ты не проболтаешься.

– Черт возьми! – бросив веревку, я наклонился вперед, вытянул руки и схватил Тельму за плечи. Они были толстыми, но не дряблыми. И в них чувствовалась сила. Сжав их пальцами, я попытался вывернуть ее руки из-за спины.

Она отчаянно сопротивлялась. Но через несколько секунд заявила:

– Прекрати, или я закричу. Я тут же ее отпустил.

Какое-то время ушло на то, чтобы перевести дыхание. Отдышавшись, я сказал:

– Кричи. Кто-нибудь проснется, а у тебя развязаны руки...

– У тебя будет больше неприятностей, чем у меня.

– Неприятности будут у нас обоих. Кричи.

– Я предлагаю тебе сделку, – промолвила она. Я поднял с песка веревку.

– Какую?

– Ты позволяешь мне побыть немного развязан ной, ладно? Хотя бы пока мы будем здесь сидеть и беседовать, а затем я безо всяких позволю тебе меня снова связать. Обещаю.

– Кто-то может проснуться. Да и потом, ты меня уже раз обманула. Воспользовалась тем, что я из лучших побуждений хотел оказать тебе услугу. Так что давай-ка сюда свои руки.

Тельма покачала головой. Руки ее все так же оставались за спиной.

– Давай, – сказал я. – Пожалуйста. Я не буду сильно затягивать.

– Мне казалось, ты хотел расспросить меня о многом, что касается Уэзли. И о Кимберли. Разве ты уже не хочешь знать, как отец издевался над ней?

– Издевался? Над ней?

– Он многое чего делал с ней. С нами обеими.

– Правда? – Я снова бросил взгляд на спящих. Пока все было в порядке.

– Да не волнуйся ты так. Мы просто притворимся, что я связана. – Тельма протянула мне руки. Я несколько раз обернул веревку вокруг них, но ни затягивать, ни завязывать веревку на узел не стал. – Вот так, – улыбнулась Тельма. – Если кто-нибудь сунет сюда к нам нос, к тебе не будет никаких претензий.

– Только без шалостей, – предупредил я ее. Затем вернулся на свое прежнее место, сел и снова положил топор на колени. – И что он с ней делал? – нетерпеливо спросил я.

– С нами обеими, – поправила меня Тельма.

– Ладно, с обеими.

Семейные узы

– Это... все так гадко. Ужасно мерзко. Ты уверен, что хочешь услышать об этом?

Я кивнул головой. Непонятная внутренняя слабость – смесь страха и нервного возбуждения – уже овладевала мной.

– Ну, тогда слушай. Ты сам этого захотел. Пеняй на себя, если тебе не понравится то, что я расскажу.

– Хорошо. Обещаю. Начинай.

– Один пример: иногда он заставлял нас раздеваться догола и бороться на полу. И все мы были нагие. Я, Кимберли и папа. – Она проговорила все это быстро, полушепотом, словно передавала очень пикантную сплетню. – Сначала он довольствовался тем, что просто натравлял меня и Кимберли друг на друга, а сам наблюдал со стороны и... вроде как подбодрял нас и отдавал разные распоряжения. Хотел, чтобы мы делали друг другу больно. И еще разные извращенные штуки. Затем через какое-то время и сам к нам присоединялся.