Остров Безымянный

– А потом – семья, дети. Надо было зарабатывать на жизнь. – Акимыч помрачнел. – Два года назад умерла моя жена, и рухнул мой мир… Я долго не мог оправиться, и эти рисунки меня спасли. Появилось какое-то дело, возможность отвлечься, занять чем-то голову.

– Я, конечно, не искусствовед, но уверен, Ваши работы представляют несомненный интерес. Почему бы Вам не попробовать показать их специалистам? Я мог бы помочь.

Акимыч скептически покачал головой.

– Показать, конечно, можно. Только ради чего?

– Ну, в перспективе на этом, наверное, можно неплохо заработать.

– А зачем мне много денег? Потребности мужчины ограничены, мои – так тем более: жену я похоронил, а дети сами себя обеспечивают. Мне много не надо. В принципе, того, что у меня есть, мне хватает.

– А слава, известность?

– Это всё хорошо в молодости, когда ещё не угасли амбиции. К определённому периоду жизни понимаешь, что известность проходит, а слава только плодит завистников. Это не те цели, к которым следует стремиться в моём возрасте.

Мы опять дошли до калитки и стали прощаться.

– Ну, мне на завод. До завтра, Сергей Николаевич.

– До свидания, Виленин Акимыч.

После увиденного и услышанного я совсем с другим чувством смотрел на сутуловатую спину удаляющегося Акимыча. Это не была зависть к его таланту: хорошему человеку не завидуют, за него просто радуются. Я шёл и думал: «О, сколько мне открытий чудных» ещё приготовил Безымянный? Теперь я знаю, какое имя следовало бы ему дать: Остров Секретов.

Глава 12

Мне приходилось и раньше ездить в командировки. И всякий раз, подъезжая к Москве даже после кратковременного – всего-то в течение нескольких дней! – отсутствия, я испытывал странное чувство, наверняка знакомое многим. Возникало ощущение, что я побывал не просто в другом городе, а в некой параллельной Вселенной, похожей на нашу, но никак не связанную пространственно и событийно с моим привычным миром. Время, проведённое вдали от дома, психологически воспринималось как неизмеримо более длительный период, словно в течение нескольких дней мне удалось прожить целую жизнь, доверху наполненную впечатлениями, переживаниями и встречами с людьми. Более того, командировочный мир, в последние дни безраздельно владевший моим сознанием, успевал вытеснить из него привычные домашние реалии, так что приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы снова вписаться в уже подзабытый московский миропорядок.

Похожее состояние я испытывал и теперь. Где-то далеко, в другой жизни остались детство, учёба, фирма, Вика и даже мама. А в этой были Остров, скалы, неумолкающий прибой, озабоченный Найдёнов, Валерка, Полина, люди в посёлке. Последняя неделя субъективно ощущалась равной нескольким годам, что и неудивительно – события этих дней перевернули мои представления о себе и моём месте в окружающем мире, складывавшиеся в течение многих лет. Я чувствовал, что уеду с Острова не таким, каким приехал.

По причине рационального склада мышления я не переживаю проблемы, а анализирую их. То есть не воспринимаю информацию интуитивно и эмоционально, а пропускаю её через разум. (Хотя дурная привычка всё подвергать анализу неимоверно портит жизнь!). Вот и теперь моё сознание томила жгучая потребность осмыслить, разложить по полочкам в голове события последних дней и то, как они повлияли на меня.

Попрощавшись с Акимычем, я отправился, в прямом смысле, «куда глаза глядят». Однако бесцельное блуждание по Острову всегда ограничено естественным рубежом – берегом океана. Тем более, что и глаза мои глядели именно в ту сторону, где сейчас ослепительный диск скатывался к морскому горизонту – закат солнца привлекал меня с детства. Вот и теперь он манил, притягивал к себе, заставляя мои ноги двигаться в сторону берега.

Восход солнца обычно вызывает прилив эйфории, «жеребячий восторг», жажду деятельности – физической, но не умственной или духовной. Хочется куда-то бежать и кричать от радости. Созерцание заката, напротив, не терпит суеты, оно действует умиротворяюще и пробуждает в душе более возвышенные чувства. Утренний восход солнца вызывает потребность в общении, тогда как глядя на заходящее светило каждый погружается в себя, свои мысли. По этой причине закат лучше наблюдать в одиночестве. На человека накатывает элегическое, способствующее философским раздумьям настроение. Угасание дня провоцирует осмысление прожитого, попытку понять что-то важное про себя и про жизнь вообще. Именно поэтому я всегда ценил возможность наблюдать закат, да только в условиях городской застройки эта возможность выпадает не так уж часто.