Остров Блаженных

Ромочка тоже был здесь. Поначалу он, как и все, размышлял о бунте и строил планы на будущее. Вскоре, однако, забыл о святости борьбы за восстановление старых порядков. Стал любоваться атлетическими фигурами молодых парней и фантазировать на самые сокровенные темы.

Все ждали указаний руководителей восстания, а те, в свою очередь, ожидали Конструктора.

В это же время на первом этаже «Жукоффка Плаза» расхаживал человек в черном. Он заметно нервничал. Останавливался у помеченных крестом контейнеров, бормотал что-то себе под нос и вновь мерил шагами проходы между стеллажами. Наконец выругался вслух и пошел к лестнице, ведущей в подземелье.

В овальном кабинете была только Раиса. Она коротала время, раскладывая пасьянс. Ворвавшись в помещение, человек в маске, грохнул кулаком по столу.

– Что происходит, черт возьми?!

– Что-то случилось, Конструктор?

– Это я у тебя хочу узнать! Где вся компания? Почему люди не собрались в намеченное мною время?! Что вы опять напортачили?!

– Не кипятись, Конструктор. Я уверена, что все в сборе и дожидаются тебя в бункере «эф»…

– Что?! Что ты сказала?!

…Стальная дверь распахнулась. По ступенькам лестницы спустилась группа вооруженных людей во главе с мужчиной в спецназовской маске. Он посмотрел на присутствующих. Все притихли.

– Собрались, значит?

Не дожидаясь ответа, он стянул с головы вязаную шапочку. По толпе бунтовщиков пробежал ропот. Все узнали полковника Хорошева.

– Все собрались? – повторил он с улыбкой.

Из-за спины Сергея выступил вперед Степан Бамбуло.

– Здоровеньки булы, граждане заговорщики!

Глава 19 Йети

Любоваться снегом, празднично украсившим мертвый город, пришлось недолго. Уже через час появилось солнце, а еще через полчаса оно принялось растапливать снежный покров. Прикрытые снегом руины вновь демонстрировали миру свои почерневшие от гари бока. Теперь из-под колес «вездехода» вылетала грязь. След, тянувшийся за машиной от самого туннеля, исчез. Оно и к лучшему. Томского очень беспокоил этот след. Не те времена, чтобы оставлять на своем пути такие отметины. Скрытность – вот девиз этого мира. Не стоит посвящать в свои планы новое население Москвы. Большинство из ее жителей только и ждет, чтобы люди, ставшие здесь пришельцами, допустили какой-нибудь промах. Стоит немного опростоволоситься, и ты попадаешь на обед в качестве блюда.

«Вездеход» больше не оставлял приметных следов, но теперь Толика беспокоило другое: он никак не мог определить свое местоположение. Разумеется, каждые десять минут он сверялся с компасом. Убеждался, что они движутся в нужном направлении. И все-таки отыскать на пути приметное здание было необходимо. Для полного спокойствия.

Как на грех ничего похожего не встречалось. Последним точным ориентиром была «Матросская тишина». Ну, еще, может быть, Русаковская эстакада. Сейчас, скорее всего, «вездеход» вез их по Третьему Транспортному Кольцу. Возможно, но совсем не обязательно.

Лишь через полчаса Господь услышал молитвы Томского. Между зазубринами руин километрах в трех справа от дороги он увидел большое здание. На первый взгляд, оно неплохо сохранилось. Толик остановил «вездеход», встал на сиденье-кровать и посмотрел на объект в бинокль.

Строение было двухэтажным и состояло из трех частей – двух боковых и центрального подъездов. Последний, с большим арочным окном, некогда украшали часы – Толик хорошо видел вписанный в квадрат круглый циферблат без стрелок и букв. С фасада свисали гирлянды бурого лишайника. Там, где штукатурка еще не осыпалась, можно было различить цвет строения – некогда оно было светло-коричневым.

Часы – уже кое-что. Хорошо бы еще и буквы. А они на здании были. Крепились к стальным перилам на краю крыши. Жаль, что теперь от них остались только воспоминания. Томский опустил бинокль чуть ниже и едва не подпрыгнул от радости. Надпись над главным входом! Са… Савёловский! Только прилагательное, но этим было сказано все. Савёловский вокзал. Отсюда и часы. Без них на вокзале не обойтись.

– Коля, карту мне!

Томский продолжил путь в отличном настроении. Несмотря на все препятствия, они двигались в нужном направлении. Теперь добраться бы до проспекта Жукова, потом переправиться через Москву-реку в районе Серебряного бора, и можно считать, что миссия выполнена процентов этак на восемьдесят. Неплохо…

Не прошло и получаса, как эйфорию сменило уныние. Белая полоса, начавшаяся после того, как Анатолий определился с Савёловским вокзалом, стала черной из-за того, что почти все дороги были завалены. Как ни старался Томский оставаться на широких улицах, то и дело приходилось сворачивать в переулки, а то и вовсе останавливаться и возвращаться к исходной точке. Анатолий всерьез раздумывал над тем, что с транспортом придется расстаться.