Остров Блаженных

Томский добился того, что кожа покраснела, натянул сыроватые носки и снова зашнуровал ботинки.

– Согласен. Вот что значит общаться с живыми существами, не стреляя в них безо всякого повода. Хрум взял над нами шефство и не отступится до тех пор, пока не будет уверен, что мы в безопасности. Еще минут пять, и я буду готов.

Насчет оврага Носов не преувеличивал. Серьезное препятствие. Настоящее ущелье. Шириной метров десять, а глубиной… Дневной свет не достигал дна оврага, но судя по журчанию, внизу тек ручей. На скользких глиняных склонах с трудом удерживались черные и узловатые, усеянные колючками стебли какого-то растения. Томский подошел к краю оврага и тут же отпрыгнул назад – земля под ногами вдруг зашевелилась. Задержись Толик хоть на мгновение, и он рухнул бы вниз на пару с огромным куском обвалившегося дерна.

Так-так. О том, чтобы спуститься на дно, а затем подняться наверх, не может быть и речи. К тому же никто не поручится за то, что внизу их не ожидают. В ручье могут водиться сестрички речных пираний, а темное и мокрое место – сущий рай для плотоядных рептилий.

Толик осмотрелся. Поднес бинокль к окулярам. Вся надежда на Хрума? И чем же может быть полезен йети?

В двухстах метрах Томский увидел еще одну сосну. Поменьше, чем та, что упала, и моложе лет этак на сто. Она хоть засохла и накренилась, но сохраняла вертикальное положение. Высота у дерева приличная, и если уговорить Хрума повалить сосну, появится шанс перебраться через овраг по природному мосту.

– Как думаешь, Коля, нашему бигфуту по силам свалить вон ту сосенку?

– Так она ж засохшая! Свалит, обязательно свалит. Эй, Хрум! Хватит трепать Шестеру, еще раздавишь ненароком. Лучше делом займись.

В ответ йети только проурчал и продолжил поглаживать ласку по спине.

Анатолий направился к облюбованной сосне. Уперся обеими руками в ствол.

– Хрум, браток! Дерево. Повалить.

На то, чтобы понять, чего от него хотят, бигфуту понадобилось несколько секунд. Он оставил Шестеру на попечение Вездехода и в несколько прыжков оказался рядом с Томским.

– Д-д-д… Рево. Ш-шлить! Хрум!

– Соображаешь, чертяка. Ну, покажи себя!

Толик отошел в сторону, освобождая Хруму место для маневра. Йети обошел вокруг сосны, несколько раз толкнул ее, проверяя на прочность. Затем уперся в ствол плечом. Томский увидел, как вздулись мышцы на груди, руках и ногах великана. Сосна затрещала, качнулась. Земля у ее корней пошла трещинами. Хрум отступил. Посмотрел на дерево исподлобья.

– Р-р-р…

Бигфут попятился и вдруг с ревом ринулся на сосну. Удар плечом был таким мощным, что Хрума отбросило назад. Он едва не упал, но, раскинув длинные руки, удержался в вертикальном положении. Чего нельзя было сказать о сосне. С корны ее посыпались сухие ветки. Вздрогнула земля. Сосна закачалась, словно раздумывая, падать ей или нет. Из-под подножия вылетели комья земли. Толстые белые корни разорвали почву. Ш-у-у-х!!!

Дерево упало. Верхушка его хлестнула по другому краю оврага. Обрушился пласт глины, и крона сосны начала медленно съезжать по скользкому склону.

Толик затаил дыхание. Неужели упадет, и все усилия Хрума окажутся напрасными?

Верхушка сосны зацепилась за выступ склона в паре метров от бровки.

– Молодец, Хрум. У тебя получилось.

Томский понял, что говорит шепотом, опасаясь, что его голос спровоцирует падение дерева, и расхохотался.

– Коля! Ну, чего стоишь? Пойдем помаленьку.

– Ага. Ходили уже, – хмыкнул Носов. – Сначала позвоночник, какой-то гадины, потом эта сосенка. Выглядит так, что обвалится даже под весом Шестеры.

– Только твоего злопыхательства мне еще здесь не хватало!

– Смотри, Толян, что творится!

Осматривая переправу, Томский упустил из вида Хрума, а тот, как оказалось, даром времени не терял. Присев на корточки, он запустил обе руки в сплетение корней упавшей сосны и теперь вытаскивал оттуда змею. Черную, с ярко-зеленой полоской на спине. Узкая голова, напоминающая формой копье. Туловище толщиной в человеческую руку и длиной метра в три. Рептилия билась и извивалась, пытаясь уползти в свою нору. Однако никаких шансов скрыться от йети у нее не было.

Хрум встал и одним рывком вытащил змею на поверхность. Та разинула пасть, показав два изогнутых прозрачных зуба и черный раздвоенный язык. Голова-копье нацелилась в ногу бигфута, но тот был начеку и оказался слишком проворным для змеи. Хрум подбросил свою добычу в воздух и поймал ее, словно заправский жонглер. Рука его отпустила хвост, сдавила туловище рептилии позади головы. Бигфут разинул рот, с хрустом откусил змее копьевидную голову и выплюнул ее. Тело гадины еще продолжал извиваться, когда йети, аппетитно чавкая, съел половину добычи. То, что осталось, запасливый охотник повесил себе на шею.

Все это произошло так быстро, что ни Томский, ни Носов не успели дать комментариев к происходящему.

Толик лишь пожал плечами, ступил на ствол сосны и сделал два первых, очень осторожных шага над бездной. Дерево даже не шелохнулось.