Остров Бога

Между входом в нижний предел базилики Благовещенья и выходом из верхней церкви, имеется поворот на рынок, где можно купить крепкий арабский самосад и разную поддельную мелочёвку, вроде бритв «Жилет», которыми я чуть не отрезал себе пол морды. Эх, знать бы кто их ковал и вострил, в каком-нибудь Манки-Джанки[31], лично бы выбрил на его башке нехорошее слово — пусть кровоточит! Можно приобрести здесь и «гуманитарную помощь» в виде дорогущих сортов сигарет, поступающих из полоумной Европы, и стибренных бодрым «палестинским народом», у самого себя, с целью перепродажи сионистскому врагу. Сухие цифры корпоративных исследований рынка, убеждают европейцев, что арабы покупают больше зубной пасты и вазелина, чем евреи, поэтому дружить нужно с ними. Усугубляет проблему и то, что евреи всё это и много чего ещё, делают сами, нанося крепкий ущерб экономике Европы. Бедняжка, неспособна конкурировать с проклятыми островитянами, имеющими в «hi-tech» тридцатикратное превосходство над нею, над старухою.

Поплутав немного, вы, в конце концов, доберётесь до Церкви- синагоги, где и учил Иисус в ту достопамятную субботу. Когда-то в церкви стояла скамья, которую кряхтящие от натуги евреи, с места сдвинуть не могли, а христианские паломники её, одним пальцем туда — сюда, туда — сюда! На ней сиживал сам Христос, евреев, как известно из христианских источников, не любивший. Вот отчего скамейка от них была заклята, а от любезных его сердцу последователей, нет. Поскольку сегодня её в синагоге-церкви нету, а обвинять в краже евреев не получается — сдвинуть то они её не могли, то, наверное, это паломники расщепили святое сидение на мелкие куски и увезли вдаль несусветную, что бы там ими обладать.

Церковь же Благовещенья видна почти отовсюду — строгий светлого галилейского камня шатёр, поднимается над городом и трескучий голос его горьких колоколов потикивает немелодично: «Здесь, это было здесь, здесь». Вы идёте мимо лавок, по довольно крутому подъему, мимо давильщиков разных фруктовых соков, строгих христианских торговцев, переполненных доброжелательностью, и не переполненных ею, но подобострастных, как дворовая челядь, их мусульманских соседей. Есть мнение, что арабы христиане не очень то арабы, приглядишься, и просвечивают через оливковую кожу черты назареев, евреев, когда-то уверовавших в истинность приходившего Машиаха. Не обошлось здесь и без греков-византийцев, римских легионеров, покалеченных во времена Великого восстания и осевших на подаренных цезарем землях.

В местном генезисе чувствуется горькая струя, европейской крови, оттого, что кнехты, простые дружинники, мясо крестовых походов, перепортили невиданное количество местных, подвернувшихся, девиц. Кстати, «Машиах» на иврите, означает «помазанник», а если перевести слово «помазанник» на греческий, вы получите что? Правильно, Христос, умные, какие! Чудны дела твои Господи, куда не посмотришь — везде торчат еврейские уши. Интересное замечание сделал блаженный Августин, один из Отцов церкви: «Весь Новый завет сокрыт в Ветхом Завете, но Ветхий завет раскрываться только в Новом».

Это тот самый Августин, который наряду с некоторыми своими единомышленниками, создал "Теологию презрения", в соответствии с которой, отсоветовал пастве евреев зараз под корень изводить, а наоборот, увещевал соратников, мучить их медленно разными придирками и налогами, чтоб помнили, псы, кого распяли! Однако его знаменитая сентенция по поводу соотношения «заветов», всё равно звучит довольно двусмысленно: то ли всё сказанное Иисусом и упомянутое евангелистами, уже сказано ранее, то ли понять написанное в ТАНАХе можно только прочитав Новый завет? А как же до Иисуса справлялись? А неправильно понимали, и всё!