Остров Дельфинов. Большая глубина. Рассказы

Они поднялись больше чем на две тысячи футов, когда стенка наконец сменилась отлогим склоном. Его исчертили канавы, явно промытые текущей водой. Поискав немного, они вышли к лощине, достаточно широкой и глубокой, чтобы ее можно было назвать руслом реки, и стали подниматься вдоль нее.

– Знаете, я о чем подумал, – сказал Джерри, пройдя несколько сот ярдов, – А не нарвемся мы на бурю? Не хотел бы я встретиться с валом кипящей воды.

– Если будет буря, – чуть раздраженно ответил Хатчинс, не останавливаясь, – мы издали ее услышим. Успеем подняться повыше.

Он прав, конечно, но Джерри от этого не стало легче. С

той минуты, как они перевалили через гребень и потеряли радиосвязь с вездеходом, в его душе росла тревога. Непривычно и неприятно было оказаться оторванным от других людей. С Джерри это случилось впервые. Даже на борту «Утренней Звезды», в сотнях миллионов миль от

Земли, он мог отправить телеграмму своим близким и почти сразу получить ответ. А тут несколько ярдов скалы отрезали его от всего человечества; случись с ними что-нибудь, никто об этом не узнает, разве что другая экспедиция набредет на их тела. Джордж подождет, сколько условлено, и возвратится к кораблю один. «Нет, –

сказал себе Джерри, – плохой из меня пионер космоса.

Только любовь к хитрым машинам втравила меня в космические полеты. . И некогда было даже задуматься, к чему это может привести. А теперь поздно».

Вдоль извилистого русла они прошли мили три к полюсу, наконец Хатчинс остановился, чтобы провести наблюдения и собрать образцы.

– Похолодание продолжается! – воскликнул он. –

Сейчас уже сто девяносто девять градусов. Намного ниже самой низкой температуры, какую до сих пор отмечали на

Венере. Вот бы связаться с Джорджем и рассказать ему!

Джерри проверил все волны, попробовал вызвать и корабль – прихотливые колебания ионосферы иногда допускали такую дальнюю связь, – но не мог даже уловить шороха несущей частоты сквозь треск и рокот гроз Венеры.

– А это будет даже еще поважнее! – В голосе Хатчинса звучало неподдельное волнение. – Концентрация кислорода возрастает: уже пятнадцать миллионных. У вездехода было всего пять, на равнине почти ничего.

– Но ведь это пятнадцать миллионных! – возразил

Джерри. – Все равно нечем дышать!

– Вы не с того конца подходите, – отозвался Хатчинс, –

никто им не дышит. Но что-то его образует. Откуда, по-вашему, взялся кислород на Земле? Он – продукт жизни, деятельности растений. Пока на Земле не появились растения, у нас была атмосфера вроде здешней, смесь углекислоты с аммиаком и метаном. Затем возникла растительность и постепенно изменила атмосферу, так что животным стало чем дышать.

– Понятно, – сказал Джерри. – И вы думаете, как раз это теперь началось здесь?

– Похоже, что так. Нечто неподалеку отсюда выделяет кислород. Самая простая догадка – здесь есть растительная жизнь.

– А где есть растения, – задумчиво произнес Джерри, –

там, очевидно, рано или поздно появляются животные.

– Верно, – ответил Хатчинс, собирая свои приборы и продолжая путь вверх по лощине, – Правда, на это нужно несколько миллионов лет. Возможно, мы прилетели слишком рано. Жаль, если так.

– Все это здорово, – сказал Джерри, – но вдруг мы встретим что-нибудь такое, что нас невзлюбит? У нас нет оружия.

Хатчинс неодобрительно фыркнул.

– Оно нам не нужно! Да вы посмотрите хоть на меня, хоть на себя! Любой зверь при виде нас пустится наутек.

Что верно, то верно. Покрывающий их с ног до головы металлизированный костюм-рефлектор напоминал блестящие гибкие доспехи. Из шлемов я ранцев торчали антенны – ни одно насекомое не могло похвастаться такими усиками. А широкие линзы, через которые космонавты глядели на мир, напоминали чудовищные бездумные глаза.

Земные животные вряд ли пожелали бы связываться с такими тварями, но у здешних могут быть свои представления.

Так думал Джерри, когда они неожиданно вышли к озеру. С первого взгляда оно навело его на мысль не о жизни, которую они искали, а о смерти. Оно простерлось черным зеркалом в складке между холмами, и дальний берег терялся в вечном тумане, а над поверхностью извивались и плясали призрачные вихри пара. «Не хватает только Харона, готового перевезти нас на ту сторону, –

сказал себе Джерри. – Или Туонельского лебедя, чтобы он величественно плавал взад-вперед, охраняя врата преисподней.. »

Но как ни взгляни, это чудо: впервые человек нашел на

Венере воду в свободном состоянии! Хатчинс уже стоял на коленях, будто задумал молиться. Впрочем, он всего-навсего собирал капли драгоценной влаги, чтобы рассмотреть их через карманный микроскоп.

– Что-нибудь есть? – нетерпеливо спросил Джерри.

Хатчинс покачал головой.

– Если что и есть, слишком мелкое для этого прибора.

Вот вернемся на корабль, там я получше все разгляжу. – Он запечатал пробирку и положил ее в контейнер любовно, как геолог – золотой самородок. Быть может (и скорее всего), это самая обыкновенная вода. Но возможно также, что это целый мир, населенный неведомыми живыми созданиями, только-только ступившими на долгий, длиной в миллиарды лет, путь к разумной жизни.