Остров для белых

«Дети компьютерного века даже не понимают, что сами замещают себя машинами. Машины делают за них все больше и больше. Все идет к тому, что машинам уже не будут нужны люди. Это и будет концом человечества».

«Письменность и литературы были уделом интеллектуальной элиты. Эта элита имела свой престиж, свою притягательность, внутри нее существовала своя иерархия, своя зависть и свое честолюбие. Она стояла над простонародьем и была отделена от элиты властной и экономической.

Книгопечатание запустило социальные лифты: грамотность стала средством выбиться в люди, подняться над нищетой и бесправием.

Всеобщая компьютеризация стерла границы между социальными слоями в информационном пространстве. Нобелевский лауреат и бездомный наркоман встретились в виртуальном цифровом мире. Дураки затопили собой мир, и умные стали почти незаметны среди них.

В информационном пространстве наступило господство быдла. Быдло перестало тянуться вверх: уже везде верх, оно уже и так рядом с богатыми и заслуженными, более того — у идиота миллионы поклонников, а у гения — лишь сотни тысяч максимум.

Быдло перестало стесняться себя, но более того — стало гордиться собой. Утверждало свои вкусы и воззрения, презирая инакомыслящих. И производители виртуальных продуктов — игр и прочего — в качестве рекламы потакают вкусам быдла и поощряют их.

Низший класс унтерменшей (да простит мне Всевышний это слово) уже сформировался. Они еще не знают, что обречены на вымирание в первую очередь.

Новый низший класс, недоумки и паразиты, повторяющие то, что вбила им в головы пропаганда, не понимают главного. Социальные лифты остановлены. Высший класс, господствующий класс, уже никогда не допустит их наверх, в свои ряды. Они не нужны.

Уже наступила Новая Новая Эра — эпоха господ при всесильных машинах — и эпоха рабов, которым кидают объедки: рабы уже не нужны, но пусть вымирают спокойно и без бунтов.

Расслоение на элиту и быдло все беспощаднее, между ними уже пропасть, она ширится.

Глупость и необразованность — это отбраковка Homo Sapiens, не прошедших естественного отбора: эволюция назначает исчезнуть людям, ум и знания которых не позволяют им возвышаться над Природой.

С тех пор, как Человек построил шалаш, сделал каменное рубило и овладел огнем — именно Ум и Знание определяли его господство над всем окружающим.

Ум и Знание — это перспектива, это будущее, это могущество.

Глупость и незнание — это смерть на обочине, в придорожной канаве Эволюции.

Всевышний, смилуйся над идиотами! Увы — этого не булет…»

— Еб твою мать! — сказал Дани. — Твоя старуха прямо пророк какой-то. Нехуево наворачивает.

Шарон прижалась к нему (а что ей еще с ним делать ночью в постели):

— Хочешь еще?

Прозвучало двусмысленно.

— Давай — сказал Дани, показывая голосом, что предпочел незнакомую виртуальную старуху молодой обнаженной любовнице.

Шарон стало лестно и обидно одновременно. Она чуть отстранилась и щелкнула клавишей:

«Опускаться вниз всегда легче, чем карабкаться в гору. Легкая сладкая жизнь развитой цивилизации — это и есть съезжание вниз.

Когда ты тяжело трудишься — это и есть подъем к достижениям и совершенству. Когда живешь легко и безбедно — это и есть деградация: твои нервы не напряжены, твой ум не трудится в полную силу, твои мышцы не сводит усталость. И тело твое слабеет, ум слабеет, комфорт порабощает тебя подобно наркомании.

Человечество без трудов и страданий обречено на вымирание».

«За год я прочитала двадцать семь книг по сексологии, и лучше бы не читала ни одной.

Сложись моя жизнь иначе, и живи я в другом обществе, я не стала бы лесбиянкой: строго говоря, я никогда себя ею на сто процентов не чувствовала. И теперь, все обдумав, я обязана признать:

В итоге, в результате — все виды ЛГБТ-секса, все виды феминизма, весь современный левый активизм — ведет к вымиранию человеческой расы. То есть: это величайшее, тягчайшее преступление перед Всевышним и людьми.

Конец моей жизни трагичен. Я могу лишь поделиться своим опытом, своими размышлениями».

— Ни хуя себе!.. — сказал Дани. — Да она альт-правая. Слушай, ты же связалась со старой фашисткой.

— Ты совсем ее не знаешь, — отстранилась Шарон в раздражении. — Включи голову:

«Демография — это судьба. Огюст Конт. Если женщины перестают рожать и народ исчезает — к чему все идеи и занятия? А ведь нас все меньше и меньше.»

«Искусство прошло вершину. Литература прошла вершину. Новое стало просто разрушением старого. У бывших гурманов возник спрос на невиданную еще еду — на говно под соусами. А ведь это верный показатель того, что и цивилизация прошла вершину. Шпенглер навертел много культурологической дури. Но в сути он был прав… Дегенерация и вырождение искусства — это лакмусова бумажка вырождения цивилизации. Простите неуклюжий оборот.»

«Если человечество заменяет себя машинами, причем процесс этот постепенный и облечен в заботу о новизне и удобстве — то и книги перестают быть нужны, делаются все примитивнее, а потребность в чтении исчезает.