Остров для белых

(невозможно представить все отчаянье Мелвина Баррета, который ясно видел, слышал, осязал, проживал в своем мгновенном воображении, всесильном и бессильном, отдельный роман, блестящий и великий, за каждый предложением, каждым перечисляемым годом, каждым именем — подкованые железом калиги легионеров, стучащие по каменным плитам дорог, лязг мечей и звон золотых монет, хриплые выкрики командиров и ангельское пение арфисток и кифаредов, карьера центуриона и обогащение торговца пшеницей, вот корабел передает секреты профессии сыну, а здесь семью землепашца продают в рабство за долги… каждый год, каждое событие — это серия романов, неповторимых, ярких, трагических, полных при этом юмора и надежд, побед и разочарований, рождение и смерть, смех и слезы, красота и уродство, юность и старость, волнующая девичья нагота и грубая мужская мощь, женщины прядут шерсть, гончар вращает круг и лепит горшки, пьют в портовом полутемном притоне матросы и щиплют доступных взвизгивающих девок, караваны верблюдов из Аравии, британское олово, иберийское серебро, пестрые лохмотья… боги, боги мои, хранители памяти и покровители истории, уже заполнены библиотеки монографиями ученых мужей, но только трепетом нервов, кровью сердца, всем замиранием дыханья своего ты можешь вдруг ощутить, прикоснуться, втянуть запахи времен великих и славных, всю вонь и ароматы людского канувшего житья, оно длится, оно звучит и движется, ибо жизнь никогда не кончается, это эстафетная палочка, волшебная палочка жизни передается по эстафете, никто никогда не умирает, пока жив ты — живы все, помни это, сука, помни, тварь, помни, любимый мой, мой герой, мой единственный, никто, кроме тебя, не оживит их всех, не оживит все времена, береги себя, но так береги, чтобы не щадить себя ради единственного дела, для которого ты рожден на свет — чтобы продолжалась жизнь, вся жизнь, чтобы жили все, а иначе сдохни, иначе я сам убью тебя)

перенес столицу из Рима в восточные провинции, в Византий, и нарек его Константинополем, и варвары во главе с Аларихом захватили и разграбили Рим — впервые за восемьсот лет! — с тех пор император Западной Империи покинул Рим и переехал в Равенну, но вестготы уже бегут от гуннов на правый берег Дуная, от голода продавая детей в рабство, сотни тысяч воинов сходятся в резне на Каталаунских полях, и кровь задушила вождя гуннов Аттилу на собственной свадьбе, но пары лет не прошло, как Рим вновь пал, на этот раз разграбленный подчистую и оскверненный вандалами, а там германский предводитель западных римских, а по сути германских легионов, Одоакр, лишил власти последнего Западного Императора Рима! — Ромула Августула и принял от константинопольского (восточного), теперь единого Императора Зенона полномочия наместника,

но тот 476 год, падение Западной Римской Империи, еще не был концом великой античности: латинские племена Рима растворялись в пришельцах долго, еще в 249 году разразилась пятнадцатилетняя опустошительная чума, в 438 году Валентиниан III наложил окончательный запрет на гладиаторские бои;

а все более нетерпимые христиане уничтожали античные статуи, построили уродливую церковь на Акрополе, а в 391 году разрушили огромный и прекрасный храм Сераписа в Александрии и сожгли большую часть крупнейшей в мире Александрийской библиотеки, в 393 году состоялись последние Олимпийские (объявленные языческими) Игры, запретили изучение математики (связана с антихристианской астрологией)!

и был страшный конец времен и эпох — в 536 году ударил ли в Землю огромный метеорит и затмили свет миллионы тонн пыли и сажи, неведомый ли вулкан изверг нескончаемые тучи пепла, сделавшего непроницаемо-серой атмосферу, но солнце тусклым серебряным диском еле виднелось сквозь полумглу, не вызревал урожай год и другой, длинными и небывало холодными стали зимы, а лета не стало вовсе, и смертельный голод поразил мир, вымирали края и народы, а в восточном Средиземноморье землетрясения сотрясали воду и твердь, и страшная чума накрыла руины империи, заросшие лесами;

Темные Века были временем нового оледенения, переселений спасавшихся народов: постепенно терялись знания и ремесла, никто не учил детей грамоте, а воинов — боевому строю, исчезли врачи и зодчие, сложное отопление жилищ сменилось дырой в крыше над очагом, торговцы не привозили тонких тканей, вместо умерших врачей не появлялось новых, грамотность исчезла даже у королей, омовения и благовония сменились варварской вонью, бароны щелкали блох, и рыцари грабили на больших дорогах; лишь монастыри множились среди хижин и лесов, там учили латынь и молились Иисусу за высокими каменными стенами от лихих людей: