Остров Дохлого Дракона (СИ)

Добровольцев нашли быстро, два матроса надели круги и поплыли к берегу. Сначала, все смотрели, как они удаляются от корабля, но капитан, убедившись, что они благополучно приближаются к берегу, дал команду, навести порядок на судне. Просвистела боцманская дудка, и гномы начали убираться на палубе. Все вещи были в страшном беспорядке, раскиданы бурей. Потребовалось пара часов напряжённой работы всего экипажа, и вот галера уже приобрела вполне праздничный вид, почти как при выходе в море несколько недель назад.

Глава 8

Событие девятое

Колдовству, как известно, стоит только начаться, а там уже его ничем не остановишь.

Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»

Ивашка, после того как навёл порядок у себя в каюте, встал на мостик и наблюдал за островом. Он видел, как упало несколько срубленных деревьев. Потом две маленькие фигурки на берегу стали возиться с брёвнами. Дело у них продвигалось не так быстро, как хотелось бы, и солнце уже почти утонуло в океане, когда плот, наконец, отплыл от берега и двинулся к кораблю. И уже совсем стемнело, когда приветствуемые заждавшимися их товарищами добровольцы причалили к галере.

Ивашка плохо спал этой ночью. Влажность экватора, какие-то тревожные смутные мысли. Гном никогда не заплывал так далеко на юг. Даже материк баньши и эльфов остался где-то на северо-востоке. Днём наш штурман определил координаты острова, и оказалось, что его некуда наносить на карты, те, что имелись на судне, не годилась. Ни одна из них, не показывала моря так далеко на юг. Ивашка от руки дорисовал карту на чистой бумаге и нанёс на неё островок. Остров «Бурь», так он его назвал.

Первые проблески рассвета застали всех уже на ногах. Плот, в общем, был не большой, и когда на него поставили две пустые бочки под воду, места осталось на пятерых гномов всего. Ивашка сам отобрал тех, кто поедет, конечно, взял Толстуна и эльфа. Капитан не хотел отпускать колдуна (так все называли эльфа), но штурман уговорил, ведь он клятвенно обещал высадить эльфа на землю, чтобы тот мог восстановить свои жизненные силы. А эльф и в самом деле был плох, буря казалось, окончательно подкосила его. Скелет, обтянутый кожей. Одни глаза, яркие эльфийские глаза, остались живыми.

Дождались прилива и, подгоняемые волной, поплыли к берегу.

После нескольких недель плавания, так приятно было услышать вновь шелест листьев, хор птиц, не карканье чаек и бакланов, а настоящие трели. И аромат цветов, деревьев – забытые запахи.

Пляж был из чистейшего песка, такого жёлтого цвета, прямо как солнышко и сверкал так же – больно было смотреть. За пляжем начинались пальмы, чуть дальше сосны, из них то и срубили плот, сучья и верхушки деревьев всё ещё лежали на песке, оскверняя чистоту нетронутой природы.

Ивашка отправил одного матроса искать воду, а двух лучников на добычу пропитания. Охота обещала быть удачной. Огромное количество птиц, да и песок был усеян следами копыт.

Толстун не отходил от эльфа, не зная, что предпринять, то ли охранять его и скрутить, если он попытается колдовать, то ли поддерживать, чтобы он не упал от слабости. А эльф потихоньку доковылял до сосен всё-таки, опираясь на Толстуна, и присел у ближайшей, прислонившись к ней спиной. Грудь его часто вздымалась, глаза были закрыты. Ивашка постоял, наблюдая за ним, но эльф сидел неподвижно, и скоро нашему штурману это надоело. Вложив стрелу в тетиву и поудобнее прикрепив большой нож к поясу, гном отправился на разведку. Прямо за узкой полоской сосен начинались настоящие джунгли. Лианы переплелись между собой, покрылись цветами и пустили воздушные корни – сплошная стена. Только с помощью тесака Ивашке удалось прорубиться под деревья. Там было сумрачно. Оглушительно кричал кто-то вверху. Прыгали с дерева на дерево, визжа на ходу, маленькие длиннохвостые обезьяны. Какие-то огромные, чёрные с синим отливами птицы, следили за гномом, поворачивая голову набок, и раскрывали клювы как бы в зевке, при этом, не издавая ни звука.

Вдруг тишина упала на джунгли, и затем чудовищный рык разорвал эту тишину. Рык этот раздался так близко от Ивашки, что тот аж отлетел к стволу ближайшего дерева.

Это был дракон. Не то летающее чудовище за чьими яйцами они плыли, а морской дракон – дрон. Ивашка никогда раньше их не видел, да и не слышал почти. Гномы не заплывали так далеко на юг, где обитали эти твари. Ивашка окинул взглядом исполинскую тушу монстра. Четыре когтистые лапы, волочащийся по земле живот ярко-жёлтого цвета, длинный раздвоенный на конце хвост. Змеиная голова с четырьмя клыками, не умещающимися в пасти. Длина от головы до хвоста метров пять.

Совершая змеиные извивающиеся движения, дрон подползал к бедному гному. Жёлтые стеклянные глаза с огромными чёрными вертикальными зрачками гипнотизировали Ивашку.