Остров Ее Величества. Маленькая Британия большого мира

Такое спонсорство корпораций просочилось в жизнь Британии в последние годы, не слишком привлекая к себе внимание. В наши дни появляются Лига «Кэнон», Кубок «Кока-колы», Дерби продуктов быстрого приготовления «Эвер-реди», мировой чемпионат по снукеру «Эмбасси». Недалек уже день, когда мы увидим королеву-мать от кукурузных хлопьев «Келлогз», корпорацию «Мицубиси», гордо представляющую Риджентс-парк, и Самсунг-сити (бывший Ньюкасл). Но я отвлекаюсь. Моя обида на Оксфорд не имеет ничего общего со сбором средств или методами обучения. Я обиделся на Оксфорд за то, что он такой уродливый. Пройдемся по Мертон-стрит, и я покажу вам, что имею в виду. Обратите внимание, мы проходим позади колледжа Крайстчерч, мимо отточенного покоя Корпус Кристи, в мягком золотистом сиянии Мертона, и вот попадаем в сокровищницу архитектуры, в одно из богатейших собраний исторических зданий, и Мертон-стрит встречает нас бесспорно прекрасной перспективой остроконечных крыш, кованых решеток и великолепных особняков семнадцатого и восемнадцатого веков. Некоторые дома слегка обезображены наружной электропроводкой (не столь погруженная в интеллектуальную рассеянность нация скрыла бы ее внутри), но это ничего. Этого легко не заметить. Но что там бросается в глаза в конце улицы? Трансформаторная будка? Санаторий для умалишенных, построенный по проекту клиентов? Нет, это общежитие Мертон-колледжа, маленькая клякса, оставленная безумными шестидесятыми на безупречной во всех отношениях улице.

Теперь вернитесь вместе со мной к Кибальд-стрит, к тихой аллее, переплетенной живописными переулками между Мертон- и Хай-стрит. Восточным концом Кибальд-стрит упирается в карманных размеров площадь, которая положительно взывает установить на ней маленький фонтан и, может быть, поставить несколько скамей. Вместо них мы находим здесь припаркованные в два и три ряда машины. Теперь на Ориел-стрит: здесь свалка брошенных машин еще хуже. Теперь к Корнмаркет (не смотрите, это по-настоящему ужасно), по Брод-стрит мимо Сент-Джайлс (такое же автомобильное убожество), и наконец мы, подавленные, изнемогающие, останавливаемся перед оскорбительным для глаз бетонным скопищем университетских офисов на площади с неуместным наименованием Веллингтон-сквер. Нет, не будем останавливаться. Лучше вернемся мимо Корнмаркет, через ужасный, с низкими сводами и тусклым освещением торговый центр «Кларендон» выйдем на Куин-стрит, минуем столь же безобразный торговый центр «Уэстгейт» и центральную библиотеку с ее бездушно вылупленными окнами и остановимся перед гигантским прыщом, скрывающим в себе Муниципальный совет Оксфордшира. Можно было бы пройтись еще через Сент-Эббс, мимо скотских на вид бараков — зданий суда, по широкому изгибу Окспенс-роуд с ее вулканизационными мастерскими и автомобильными выхлопами, с жалким, неблагоустроенным катком и стоянками, в шумную нищету Паркенд-стрит, но, по-моему, вполне можно поберечь усталые ноги и остановиться здесь.

Все это не так бы меня волновало, не будь каждый, буквально каждый, с кем я говорил в Оксфорде, убежден, что это один из красивейших городов мира (включая сюда заботливую охрану старины и удобство для жизни). Нет, я признаю, в Оксфорде остались мгновения невыразимой красоты. Лужайка Крайстчерча, Рэдклиф-сквер, кварталы колледжей, Кэтт-стрит и Терл-стрит, Куинс-лейн и большая часть Хай-стрит, Ботанический сад, Порт-Мидоу, университетский парк, Кларендон-хаус, весь северный Оксфорд — это прекрасно. И лучшее в мире собрание книжных лавок, роскошные пабы и потрясающие для такого небольшого города музеи. И ошеломительный крытый рынок. И Шелдоновский театр. И Бодлеанская библиотека. И россыпь перспектив, от которых сердце тает в груди.