Остров Ифалук

Составление карты заметно облегчалось тем, что незадолго до этого разведывательный самолет военно-морского флота произвел аэрофотосъемку всего атолла и мы располагали серией плановых и перспективных снимков. Ифалукцев эти фотографии привели в восторг. Казалось, им не составляло никакого труда разобраться в существе как плановых, так и перспективных фотоснимков, а большинство из них легко находили на фотографиях основные ориентиры и даже собственные жилища. Атолл они знали превосходно, а благодаря аэрофотоснимкам впервые получили возможность увидеть сразу весь остров как бы со стороны.

Мы с Доном потратили целое утро на составление схематической карты острова Фаларик по материалам отдельных аэрофотоснимков. Следующая наша задача состояла в том, чтобы нанести на эту карту основные дороги, тропы, хозяйства.

Оба мы имели самое поверхностное представление о половом картировании. У пас имелся компас Брантона (его нам одолжил Тед Арноу) и угольник со стандартными шкалами. Но не было ни мерной лепты длиной более шести футов, ни планшета. Мы попытались сделать мерную ленту из стоярдового шпура, завязывая на нем узлы через каждые два ярда. Закончив эту утомительную процедуру, мы обнаружили, что проклятая лента все время запутывается и поэтому практически бесполезна. Тогда я стал тренироваться в ходьбе ровным шагом. Скоро я выработал шаг, длина которого примерно соответствовала единице масштабной шкалы 1: 2500 нашего угольника (масштаб нашей схематической карты). Конечно, этот «шаг Бейтса» был произвольной единицей, но нас он вполне устраивал. Я научился сохранять одну и ту же длину шага, даже карабкаясь через коралловые глыбы, обходя хлебные деревья и пробираясь сквозь заросли папоротника. Пройдя намеченный маршрут, мы сравнивали его длину в шагах с расстоянием, полученным путем измерения на карте, составленной но аэрофотоснимкам. При этом ошибались мы не больше чем на пять-десять футов (поперечник Фаларика составляет около девятисот футов). Для геодезистов такая ошибка, конечно, была бы недопустима, но для нас она не имела существенного значения.

Первое время мы пытались определять направление но компасу и измеряли длину тропинок шагами, чтобы затем нанести эти тропинки на карту. Но из этой затеи ничего не вышло: слишком уж много было ошибок. Тогда я попытался сделать планшет, прикрепив регулировочный винт немецкого фотоаппарата к доске так, чтобы ее можно было установить на штативе от американского фотоаппарата. Получившаяся в результате хитроумная конструкция не отличалась особой устойчивостью, однако я очень гордился своей изобретательностью.

Мы быстро выработали эффективную методику нанесения на карту дорог. В бригаду топографов входили Дон, Бакал, Тони и я. Дон работал с планшетом, который мы оборудовали угольником, компасом и полотенцем для защиты от мух — основного источника неприятностей в нашем раю. Бакал нес вещи. Тони шел впереди по извилистым тропинкам острова. В мои обязанности входило не спускать глаз с Тони; когда мне казалось, что он вот-вот исчезнет из виду за поворотом тропинки, я кричал ему, чтобы он остановился, и затем шел прямо на него, измеряя путь шагами. Дон следил за Тони (или за мной), чтобы определять направление. Когда я сообщал ему, чему равно расстояние в шагах, он наносил данный участок пути на карту.

Главная тропа Фаларика, которую я стал называть «торной дорогой» или «большой дорогой», тянулась через рощу кокосовых пальм параллельно лагуне, в двадцати-тридцати ярдах от берега. Она имела в ширину около двух ярдов и была аккуратно отмечена по обеим сторонам замшелыми обломками кораллов. Эта дорога проходила между Фан Налом и лагуной и дальше непосредственно Перед пятью большими сараями для каноэ, стоявшими в ряд на берегу Фаларика фасадами к лагуне. Шестой такой же сарай находился в стороне от дороги, на мыске, выдающемся в направлении Фалалапа. На Фалалапе тоже имелось два сарая для каноэ: один был обращен к лагуне, а другой — к проливу, разделяющему оба острова.

Это сараи, хорошо видные на аэрофотоснимках, служили очень удобными ориентирами при составлении карты. Они были не только местами хранения каноэ, сетей и разных снастей, но также и клубами, где собирались мужчины атолла. Островитяне заходили сюда поболтать, отдохнуть, здесь они плели сети и веревки из сеннита — волокон кокосовых пальм. Летом 1953 года в сарае хозяйства Фалепенах около Фан Напа строилось большое мореходное каноэ. Это был интересный объект для последовательного фотографирования всех стадий работы.