Остров Южный Камуи

— Наверное, есть и такие девицы, что за пять лет откладывают миллионов пятнадцать, — усмехнулся Тагути. — Я про эти её сбережения слышал от Сакакибары, от поэта. И кому же достанутся эти деньги?

— Говорят, у неё родители остались где-то в провинции — может быть, туда и пойдут?

Говорят, потерпевшая рассказывала товаркам в банях, что собиралась из этих денег дать пятьсот тысяч Сакакибаре на бедность, чтобы он мог издать сборник своих стихов, а остальные полтора миллиона после свадьбы хотела всё пустить на развитие производства в бизнесе мужа Ёсимуты.

— Об этом мне Сакакибара тоже рассказывал. Кстати, не было ли у неё ещё какого-нибудь близкого человека мужского пола, кроме Ёсимуты и Сакакибары?

— Я и сам всячески пытался этот момент прояснить, да вроде бы нет — никого у неё больше не было, кроме них двоих. Правда, говорили, что год тому назад она якшалась с каким-то бандюгой, но его три месяца тому назад убили в гангстерской разборке.

— Значит, остаются только эти двое?

Тагути опустился в кресло и сложил руки на груди.

За спиной натужно скрипел вентилятор, в котором, видимо, кончилась смазка, но толку от него не было: лопасти только перемешивали в комнате застоявшийся нагретый воздух. Скрип действовал Тагути на нервы, и он в конце концов выключил вентилятор.

Итак, один из двоих фигурантов дела должен быть убийцей. Кто-то из них — либо немолодой владелец бумажной мастерской, либо юноша, называющий себя поэтом, — лишил жизни девицу двадцати одного года от роду.

Сакакибара убеждённо утверждал, что в этом деле ни у кого из подозреваемых нет побудительного мотива для убийства. Действительно, на данный момент такой мотив обнаружить не удалось. Однако Тагути полагал, что преступления без побудительного мотива в принципе быть не должно. Хотя сейчас модно было говорить о преступлениях, совершаемых «импульсивно», но ведь что-то должно было подвигнуть преступника к действию. Коль скоро преступления совершают люди, у них должны быть побудительные мотивы.

Если же всё выглядит так, будто их нет, значит, их просто ещё не удалось выявить.

— А что за человек этот Сакакибара? — спросил инспектор Судзуки.

Тагути снова включил вентилятор.

— Любит поговорить. Утверждает, что терпеть не может полицию. Может быть, оттого, что его в своё время сцапали во время демонстрации против предполагавшегося визита Сато в США и неделю продержали в кутузке. Да, ты выясни там насчёт этой его отсидки.

— Это имеет отношение к нынешнему делу?

— Нет, наверное, но мне бы хотелось получше узнать Сакакибару с разных сторон.

— Я сделаю запрос на него в управление полиции.

С этими словами инспектор Судзуки откланялся и вышел, а Тагути поднялся с кресла и стал смотреть в окно. Сибуя светилась всеми красками неоновых огней. Сакакибара, наверное, всё ещё сидит в том самом баре. Должно быть, тешится тем, что так ловко поддел сыскаря. Тагути тихонько усмехнулся про себя. Сакакибара, вероятно, считает, что бросил вызов полицейской ищейке и выиграл первый раунд, но, с точки зрения Тагути, всё поведение молодого человека было сплошной детской игрой. Через некоторое время этому юнцу всё же придётся уважать и бояться полицию. Тогда пожалеет небось, что так задирался.

Инспектор Судзуки вернулся минут через двадцать.

— Точно, в день той демонстрации Сакакибара был задержан, доставлен в участок Камата и посажен в камеру. Только…

— Что только?

— Арестован он был не за то, что участвовал в демонстрации. В деле его значится: арестован за попытку кражи книг из магазина.

— Да ну?! Интересно!

Перед мысленным взором погрузившегося в задумчивость Тагути явилось бледное лицо юноши. Зачем же он врал? Оттого, что участие в демонстрации выглядит куда благовиднее, чем попытка кражи книг? Не в силах понять реальной причины, Тагути тем не менее чувствовал, что в этом незначительном инциденте отражается вся натура молодого человека по имени Сакакибара.

На следующий день после обеда ему сообщили результаты вскрытия. Причиной смерти было удушье вследствие странгуляции. Орудием убийства послужил потрёпанный дешёвый галстук, приобщённый к уликам. Отпечатков пальцев обнаружить не удалось. Определить время, когда наступила смерть, после вскрытия было нетрудно — от двух до трёх часов ночи.

Послав инспектора Судзуки проверить алиби Ёсимуты, Тагути под некстати начавшимся дождём отправился на встречу с Сакакибарой.