Остров Корфу – последний бастион Византии

13 ноября Ушаков посылает на Корфу первый десант под командованием капитана Кикина: «Посылаю я на матерой берег десант под вашим начальством: 100 человек гренадер и мушкетер еще с одним офицером и пристойным числом урядников, вожатым при вас будет один из старшин деревни Мандукио Димитрий Агитофарза; там сберутся к вам под вашу команду множество жителей и время от времени прибавляться и соединяться с вами будут, извольте идти берегом, где они вам показывать будут к стороне крепостного строения. Столько, сколько возможно будет, действовать без опасности секретно. Вам напоминаю, покажите такой вид, чтобы неприятель щитал вас в великом числе, и так наводите ему страх, чтобы он из отдаленных укреплениев бежал бы внутрь крепости. А вы, воспользуясь благополучной минутою, может быть, что возможете отбить, случится что-либо и важное можете сделать; все жители острова к нам весьма преданы и будут они сами стараться все сделать и ухватить, что только возможно; но за всем тем будьте осторожны и осмотрительны, не вдавайтесь в великую опасность, а все то делайте, что усмотрите возможным. Впрочем полагаю все на ваше благоразумие, исполните как есть долг закона, все полезное к службе и пользе государевой». К 15-му числу батарея из двух «единорогов», гаубицы, двух мортир и 4 полевых пушек, несмотря на противодействие французов, была установлена и начала обстрел крепостей, в первую очередь – форта Авраам, прикрывавшего подступ к Новой крепости.

15 ноября Ушаков пишет Али-паше, чтоб тот, согласно договоренности с Кадыром-беем, прислал бы для осаждающих Корфу продовольствие, с каковой целью послал к албанцу гардемарина (из греков) Мавра Михайли. Узнав, что жители деревни Горицы выступили совместно с французами, адмирал усовестил их, но при этом постращал и Али-пашой, и своими крутыми мерами: «Имеем мы на матером берегу Али-пашу с сорока тысячами албанцев; ежели жители здешние не соединились бы со мною, все эти войска с Али-пашою будут сюда. Деревню Горицу тотчас обращу я в пепел и жителей оной, ежели не последуют моему приказанию, накажу бесподобно». Также адмирал наказывает поторопиться Сенявину и Влито прибыть на Корфу со своими кораблями; сам он 15-го числа стоял «…с кораблем по северную сторону крепости за островком Видо, подле Лазаретного островка, недалеко от адмиралтейства». 17-го числа Ушаков пишет Кадыру-бею об инциденте: «Вчерашнюю ночь на батарее при десанте один турка выстрелом из пистолета по злобе своей умышленно убил одного российского канонира и сам с батареи бежал. Кто же такой оный турка, прочие находящиеся на батарее его знают. Прошу ваше превосходительство повелеть его отыскать и наказать по закону, как следует за смертное убивство, дабы таковым примером отвратить на будущее время всякое злодеяние».

Деревня Горица образумилась, и 17 ноября Ушаков дает ордер лейтенанту М.И. Ратманову и инженеру Маркети с Санта-Мавры устроить там при храме св. Пантелеимона артиллерийскую батарею из гаубицы и двух полевых пушек, взяв людей и орудия со «Святого Павла» и «Святой Троицы». Батарея начала действовать 20-го числа. Французы в числе 600 человек сделали вылазку, при которой 1 500 корфиотов доблестно… бежали, оставив русских одних; после доблестного сопротивления оставшиеся в живых 17 человек попали в плен (позднее 14 обменяны: еще двоих французы пока лечили, а одного, перешедшего к русским на Санта-Мавре инженера Маркати, прежде служившего у французов, расстреляли за измену). Ободренные успехами, французы в тот же день тысячью человек атаковали вторую батарею – Кикина. Корфиоты вновь бежали, атаку отражали 310 русских, 100 турок и 30 албанцев. Мужественно сражаясь до вечера, они пошли в штыковую атаку и опрокинули французов – а там и подкрепление подошло; французы оставили сотню своих трупов, включая «шефа батальона». Пали 31 русский воин, многие, включая Кикина, ранены. Однако более французы на батарею не нападали.