Остров Корфу – последний бастион Византии

Венеция, как и прочие соседи новой империи, быстро почувствовала плоды этой политики. В 1470 г. ею была потеряна Эвбея (Негропонт); в 1479 г. – Морея и остров Лесбос; впрочем, потом поначалу показалось, что все может обойтись – сменивший умершего Мехмеда Завоевателя султан Баязид II (1447–1512 гг., правил с 1481 г.) сделал по направлению к Венеции ряд дружественных шагов – отменил ежегодную дань, возложенную его отцом, снизил пошлины и сдал в аренду остров Закинф – это было весьма важно, потому что он прикрывал подступ к Корфу. Однако было ясно, что даже при относительно миролюбивом султане рыба с птицей гнезда не совьют, и действительно, к началу следующего века ситуация начала ухудшаться – венецианские города в Далмации, взбунтовавшись против «хозяев», призвали турок, турецкие корсары опустошали побережье, и в результате многодневного открытого морского столкновения у Сапиенцы в августе 1499 г. (в котором добровольцем принимал участие венецианский капитан с Корфу Андреа Лоридано) венецианцы понесли поражение, поведшее к потере Лепанто; турецкий визирь заявил венецианскому послу 28 февраля 1500 г., намекая на известную ежегодную церемонию символического обручения дожа с морем (Sposalizio del Mare) в знак владычества Венеции на морях: «Передай синьории, что их обручение с морем закончилось. Теперь наш черед». Так в 1500–1503 гг. были утрачены Кефалония, Модона, Корона, Наварин; в 1501 г. – Дураццо; уже позднее, в 1537–1540 гг. – Навплион, Монемвасия и ряд островов; в 1571 г. – Кипр, в 1669 г. – Крит. Так рушилась цепь венецианских морских форпостов, в которой Корфу начинал играть все более важную роль. Остров уже начали именовать «сердцем и душой» Венецианской республики, ее «краеугольным камнем».

Автор полагает, что решающую роль в первоклассном укреплении венецианцами Корфу сыграла трехмесячная осада Родоса турками в 1480 г. Родосская крепость в целом выдержала уничтожающий обстрел османских «базилик», однако по бесславном для турок окончании осады являла собой печальнейшее зрелище, особенно итальянский и английский участки обороны – башни были снесены артиллерийским огнем практически «под корень», стена обращена в крошево, ров засыпан каменными обломками укреплений. Однако в бедствиях и разрушениях осады великий магистр иоаннитов Пьер д’Обюссон (1423–1503 гг., правил с 1476 г.), первоклассный военный инженер, увидел совершенно новый тип крепости, прототипом которого отчасти являлись итальянские бастионные крепости, однако некоторые конструктивные решения были применены им на Родосе впервые и опередили свое время. Магистр распорядился выстроить в 12 метрах от старой стены новую, и все пространство между ними засыпать землей и битым камнем – такой стене не были страшны никакие чудовищные выстрелы турецких «базилик». Высота башен была понижена – высокие башни являлись пережитком и всего лишь отличной мишенью для вражеских пушек, зато теперь они «оделись» мощными полигональными бастионами. Также крепость лишилась большей части зубцов-мерлонов, которые не спасали стрелков, но могли быть легко сбиты артиллерией, причиняя ущерб и гибель защитникам. Также д’Обюссон вполовину сократил количество ворот, и усилия этого военного гения и его ближайших преемников позволили крепости держаться целых 6 месяцев в следующую осаду – 1522 г. К чему здесь это родосское отступление? К тому, что именно здравомысленный испуг от событий 1480 г. заставил венецианцев деятельно восстановить франко-византийские укрепления кипрской Фамагусты (хотя остров юридически им еще не принадлежал до 1489 г., однако они полностью контролировали его через вдову последнего кипрского короля Иакова II (ок. 1438–1473 гг., правил с 1464 г.) венецианку Катарину Корнаро (1454–1510 гг., правила в 1474–1489 гг.), превратив эту морскую крепость в опорный пункт сопротивления турецким завоевателям; известно, что в проектировании и возведении фамагустских бастионов принял непосредственное участие великий Леонардо да Винчи (1452–1519 гг.), бывший не только деятелем искусства, но и первоклассным изобретателем и военным инженером (в то время – на службе герцога миланского).