Остров краденых драгоценностей

 — Да. Я сидела у открытого окна. Мы часто сиживали там с Джулио и детьми. Голос донесся не изнутри, а скорее с улицы. — Сандра произнесла это медленно, словно с трудом вспоминая. — Вы думаете…

 — Я о многом думаю, Сандра. И к леднику вы пошли за час до заката?

 — До заката я успела дойти до Розовой скалы.

 — Зачем вы шли? Хотели увидеть Джулио?

 — Не знаю. Помню только огни и громкие голоса. Потом вы позвали меня…

 — Вы мне сказали, что видели не Джулио, а дьявола Молчащих скал. В широкополой шляпе, широком плаще и с острым когтем на очень длинной лапе.

 Сандра задрожала:

 — Зачем вы напоминаете мне?

 — Вы говорили это?

 — Господи… Да, но я его не узнала.

 — Он был похож на Исмея, или на Амелотти. или на Джулио?

 — Ни на кого не похож… только на дьявола!

 — А его коготь… Это не мог быть кинжал?

 Сандра закрыла лицо руками и зарыдала.

 — Комиссар Кристен, не мучайте меня!

 — Знаю, вам больно, но верю, все скоро кончится. Чей это был кинжал?

 — Не знаю. Кристен.

 — Сандра, вы знаете. Это был длинный и тонкий кинжал. Говорите!

 Сандра, всплеснув руками, опустилась на траву.

 "Сандра, — говорил в душе комиссар, — вы очень нравитесь мне, но если станете что-то скрываться вас замучаю. Вы знаете, чей это был кинжал. Это кинжал убийцы, он отнял жизнь у нескольких людей. Этот кусок смертельной стали, сделанный в Венеции, может уничтожить и вас! Уничтожить остаток вашей жизни. А у вас ещё многое впереди. Вы молоды, Сандра. И я хочу узнать всю правду. Ради вас самой".

 Склонившись к ней, он обнял её за плечи.

 — Скажите правду, Сандра, и помогите мне. Поверьте мне и положитесь на меня.

 Чувствовалось, что Сандра борется с собой. Потом она заговорила, торопливо, срываясь на крик.

 — Это кинжал моего сына, Нино. Но кто-то его украл. Джулио был ужасно зол…

 — Вы знаете, кто его украл.

 — Клянусь, не знаю.

 — Если вы не знаете, то я вам скажу: украл его тот, кто ненавидел вас за вашу любовь к Элмеру Ханту.

 — Нет, это неправда! — закричала Сандра, но Кристен её не слушал.

 — Кто был еще, кроме Джулио?

 — Клянусь, никто…

 Комиссар Кристен зловеще усмехнулся, и Сандра Секки удивленно подняла на него глаза.

 5.

 Кристен, вернувшись в хижину, неторопливо расхаживал по жилищу Амелотти. Флакон с перекисью был на месте, из него, похоже, не убавилось ни капли. Но в шкатулке появилось несколько предметов, которых он раньше не видел. Прекрасно вырезанные фигурки и головки горцев, невероятно искусной и изящной работы. Недавно он что-то слышал про резьбу по дереву. Амелотти, помнится, что-то рассказывал. Да ведь этим занимался Вантер, студент-медик, живший у могильщика в комнате для гостей! У него с собой была уйма книг, а ещё он резал по дереву. Божий дар, говорил Амелотти.

 Вантер… резные фигурки… шприц, который он забыл. Как это может быть связано с происшедшим? Комиссар ещё раз взглянул на дивную резьбу. Вот, например, добродушно, но солидно выглядевшее лицо, почему-то знакомое. Но откуда? Лица были словно живые. Вот Джулио Секки, вот Кристиан Исмей. Лица были вырезаны предельно точно, анфас и в профиль. А вот оба сына Секки, тонкий и грустный профиль Нино. А вот — о Боже! — и он сам, Кристен. Что все это значит?

 Джулио, Нино, Исмей мертвы. Второй сын Джулио и он, Кристен, пока живы. Но мертвы ещё Элмер Хант и Кемп. С дрожью комиссар поискал на дне шкатулки, но ничего не нашел.

 Сходство головки Исмея было поразительным. Сжимая мастерски обработанный кусочек дерева, комиссар вдруг почувствовал, как его мозг заработал на полные обороты, словно фигурка излучала таинственную силу.

 Кристеном овладело то же чувство, что и ночью, на краю ледника. Теперь он начал кое-что понимать, появилась догадка, которую он боялся додумать до конца, чтобы опять не сбиться с пути. Тогда она казалась слишком дикой, теперь же по куску обработанного дерева он видел, что ничто на этом свете не может быть слишком…

 Прикрыв глаза, он задумался. Потер небритый подбородок, потом, машинально сунув фигурку в карман, вышел из комнаты.

 На солнце было прекрасно. А сегодня Кристен был особенно восприимчив к теплу и свету и наслаждался ими.

 Сандра, сжавшись в комочек, лежала на цветущей лужайке среди красных, синих и белых цветов. Для неё солнце все ещё не было источником радости жизни. Как же она должна была перестрадать, чтобы не ощущать его теплого и ласкового прикосновения!

 — Сандра, — окликнул её Кристен, — скоро вы будете свободны и войдете в прекрасный мир, где снова станете Александрой Грози, и начнете новую жизнь, став богаче из-за пережитого, умудренное из-за страданий и ещё достойнее любви за свои муки.

 Кристен возвращался, уверенный, что Сандра достаточно сильна, чтобы противостоять влиянию могильщика. Легко ступая по склону, он вдыхал влажные ароматы леса и вдруг, по удивительному совпадению, снова встретил своих сотрудников с Амелотти на том же самом месте. Он не остановился и не заговорил. Это было ни к чему.