Остров Красного Солнца и холодных теней

– У меня одно условие, – наконец, сказал Генри. – Я на все согласен в том случае, если вы не тронете моих друзей. Я согласен еще на одно посвящение в воины, но условие прошу выполнить в обязательном порядке.

Хаки Яма нахмурил брови, но через мгновение его лицо расплылось в улыбке. Он взглянул на Били Зау, чтобы она ему перевела, но девушка этого делать не стала. Тогда Хаки Яма просто так закивал головой, взял за руку Генри и подвел к вождю, который уже восседал на своем ложе.

Он долго что-то ему говорил, указывая на Генри.

Вождь слушал молча, немного хмурился, показывая свои желтые зубы, улыбался, потом снова хмурился…

Наконец он тяжело встал, взял Генри за плечо и строгим взглядом посмотрел ему в глаза. Генри не находил себе места от столь пристального взгляда, но и отвести свой не смел и тоже уставился на вождя.

Вождь произнес длинную, не понятную для Генри речь, и снова сел на свое место.

Хаки Яма упал на колени и склонил свою голову к земле. Генри сделал то же самое, чтобы не выделяться. Он понимал, что разговор идет именно о нем.

Потом они встали, и Генри увидел стоящую в стороне Били Зау. Ее лицо было серьезное и напряженное.

Вождь закрыл глаза, и Хаки Яма обратился к сестре:

– Вождь тебя принял в воины нашего племени, – сказала Били Зау. – Он долго сомневался, но Хаки Яма ему все рассказал, что тебя и его связали святые воды, которые находятся внутри тебя.

– Ну и обычаи, – шепотом произнес Генри. – Даже здесь, среди дикарей, все делается через постель… Мог бы и не говорить об этом. Я просил твоего брата, чтобы он не трогал моих людей, – уже громко сказал Генри. – Я согласен на все.

– Ты теперь воин и должен подчиняться нашим законам – законам племени, – торжественно произнесла Били Зау. – Ты должен понимать, что если бы не пришелся по сердцу брату или мне, то тебя давно не было бы на этом свете. Вождь тебе подарил жизнь, а это значит, что ты должен быть таким же, как и все наши воины, и женщины, и дети. А мы не признаем чужих. Они все грешные существа и несут нашему племени только беду. Ты это должен понять.

Били Зау рассердилась, резко развернулась и вышла.

Генри взглянул на Хаки Яма.

– Значит, мои друзья в опасности?

Сын вождя снова улыбнулся, взял Генри за руку, и они вышли из хижины.

Глава 21

Дэвид сменил Тома, который дежурил у берега большую часть ночи, и окончательно продрог.

Ветер, продолжавшийся почти всю ночь, порядком истрепал покрытие хижины, сорвав при этом большую часть засохших пальмовых листьев. Под утро он нагнал на остров многочисленные черные дождевые тучи, и Зуро принялся за восстановление кровли. Он наломал новых зеленых веток и стал обкладывать прорехи, грозившие проникновению дождя.

София наводила порядок в хижине. В последние два дня она совсем упала духом: мало разговаривала, но уже не плакала. Генри теперь ей казался недоступным. Иногда она впадала в отчаяние и ничего не хотела о нем слышать, но Зуро ее успокаивал, заверяя, что он вот-вот появится и с хорошими вестями. София понимала, что хорошие вести можно было ждать только со стороны океана, но верила и Зуро, тая в себе маленькую надежду на встречу со своим молодым человеком. По ночам она вспоминала все подробности их последних общений, но становилась другой – более выдержанной и решительной.

Прошло около четырех дней, как Генри принес им огонь и поспешно исчез в джунглях. София не знала, что с ним и где он вообще. Дэвид запрещал идти на его поиски, чтобы лишний раз не попадаться на глаза дикарям и не разжигать их аппетит.

Действительно, в последнее время они перестали наведываться к их хижине. Это София заметила сразу. Все немного стабилизировалось, но тревога не покидала ни одного из них.

Когда неотложные дела были завершены, а Том крепко спал, забившись в угол, Зуро и София направились в джунгли, чтобы раздобыть плодов для обеда или подранить случайного зайца.

Они ушли не так и далеко, как вдруг услышали крики Дэвида.

Переглянувшись между собой, они помчались в обратную сторону и столкнулись с Томом, бежавшим им на встречу.

– Что там случилось? – спросила насмерть перепуганная София.

– Дэвид увидел корабль и зажег наши костры, – задыхаясь от радости, говорил Том.

– Нам надо спешить назад, к берегу. Это единственный шанс за все время, что мы здесь провели, – тараторила София.

– Я не договорил, – волновался Том. – Дэвид зажег все костры, и тут же появились эти дикари… Их было человек двадцать. Они набросились на Дэвида и закололи его своими копьями…

– А костры? А ты?

– Я выскочил из хижины и незаметно, скрываясь в кустарнике, наблюдал всю эту картину.

– А Дэвид?

– Дэвид умер, – Том вытер рукой сбегавший по лбу пот и опустился на землю. – Меня ноги не слушаются от волнения.

– Костры? Костры могли заметить на корабле? – спрашивал Зуро. – Они их не потушили?

– Я этого не видел. Кажется, нет. Они запылали с такой силой, что с корабля их легко можно было бы увидеть, – Том встал и огляделся. – Нам надо отсюда немедленно уходить.

– Они тебя не заметили?

– Думаю, что нет. Их спугнула Бэби, которая стала лаять.