Остров любящей женщины

Встречающих тоже было не много. Катерина проверила номер рейса — самолет из Сургута ожидался в Пулково через час десять. Она поднялась в кафе, купила чай с бергамотом, маленькую шоколадку и устроилась за столиком.

Она не была в аэропорту черт знает сколько! Года три, наверно, не меньше. Последний раз они с Аней улетали отсюда отдыхать в Турцию. А встречать здесь кого-то или провожать ей и вообще никогда не приходилось. Так сложилось, что к ней никто никогда не прилетал издалека. Пару раз она порывалась проводить Васильева, но он даже слушать не хотел: нет — и точка! А тут вот сам позвонил и попросил встретить. Да и то только потому, что у него всего три часа между рейсами.

Последний раз Леха Васильев звонил Катерине два дня назад. Было раннее утро, где-то половина шестого. И опять ему было плохо слышно, и Катерина громко кричала в трубку, что он глухопятый. То-то, наверно, соседи были «рады». Наконец, связь установилась, и Катерина посоветовала Васильеву в следующий раз выбирать для звонка какое-нибудь более удобное место.

— Хорошо! Самое удобное — это влезть повыше на сосну, что я и сделаю!

Васильев потешался над Катериной и рассказывал ей страшные небылицы про сорокаградусный мороз и волков, которые воют по ночам. А потом сказал:

— Катька! Я завтра буду пить водку с главой Первомайского района, и знаешь, что у него выторгую?

— Что?

— У нас тут производство в поселочке с названием Первомайский-1. Чуть ли не колхоз «Красный серп». Ну, что за чушь собачья? Номера какие-то! А я ему предложу, знаешь какое название? Ни за что не догадаешься! «Катюнино»!

— Чудо ты! Этого тебе никто не позволит сделать.

— А мы и спрашивать никого не будем. Этого под номером «1» на картах нет. Мы на конторе напишем большими буквами — «Катюнино», и все. А потом все привыкнут к нему, глядишь, и официально так называть будут. И мне куда приятней будет в эту глушь забираться…

Он ничего тогда не сказал ей о своем возможном прилете. Наверно, и сам не знал, что так получится.

— Уважаемые встречающие! Рейс номер 9916 Сургут — Санкт-Петербург произвел посадку в аэропорту Пулково. Зал прибытия номер один. — Объявление вывело Катерину из раздумий. И сразу на нее навалился какой-то дикий мандраж, от которого ее мелко затрясло. Она не переставала дрожать от волнения, стоя за стеклянной перегородкой зала прибытия.

Васильева она увидела сразу: большой, как медведь, мужчина в красной куртке с объемной спортивной сумкой наперевес выделялся в толпе. Он тоже сразу увидел Катерину и помахал ей.

— Катик-котик, я так соскучился! — Леха Васильев осторожно снял с плеча сумку, поставил ее под ноги и притянул к себе Катерину. Она прижалась к нему, машинально обнюхала знакомо пахнущий свитер под распахнувшейся курткой.

— Нюхаешь? Признала своего?! — Засмеялся Васильев. — Здравствуй, мой неведомый зверечек…

Они поднялись в зал ожидания, где в мягких креслах дремали немногочисленные транзитные «пролетаемые». Слово это было Катькино личное, из детства. Читать Катерина училась своеобразно — по вывескам и лозунгам советской эпохи. Прочитав однажды «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», она сказала воспитательнице в детском доме, что нашла ошибку: правильно надо было написать — «пролетаемые»! Воспитательница внимательно на нее посмотрела и поинтересовалась, что сие выражение по ее, личному Катькиному, мнению значит?

— Это про птиц! — Уверенно сказала Катька. — Они, когда осенью на юг летят, над разными странами пролетают и соединяются, соединяются…

— Ты мой транзитный пассажир, — вздохнула Катерина, глядя Лехе Васильеву в глаза. — Рассказывай, что случилось? Я ждала тебя через пару дней, и не на три часа, а на неделю как минимум.

— Кать, у меня проблемы. — Васильев погладил ее по руке. — Не дела, мой хороший, а проблемы. Пусть тебя это не пугает, все разрулится, но сейчас я буду очень, понимаешь — очень, занят. А тут получилось прилететь, и я решил, что хоть три часа, но побуду с тобой.

— Значит, на Новый год ты не прилетишь? — Катерина почувствовала, как глаза у нее наливаются слезами. Секунда, и она не смогла удержать этот соленый водопад, внезапно обрушившийся из-под ресниц.

— Ну, вот тебе и раз! — Васильев взял ее лицо в свои ладони. — Что за слезы? Мы так не договаривались — это раз! И два… Кать, могло ведь так случиться, что я бы не смог сегодня прилететь. Давай не будем друг друга расстраивать, ладно? Я прилечу к Рождеству, 6 января. У меня уже и билет куплен. Хочешь, покажу?

— Не хочу! — Катерина промокнула платочком слезинки. — Я тебе верю. Просто, обидно. Я думала, что наш первый Новый год мы встретим вместе.

— Кать, я не могу. И прошу тебя понять — это не блажь. Так нужно.

— А с кем ты будешь его встречать?

— Я вообще не знаю, буду ли я его встречать. — Васильев грустно усмехнулся. — В двух словах: на нашем производстве в Первомайском…

— В том, которое почти колхоз «Красный серп», а скоро будет Катюнино? — Улыбнувшись, перебила его Катерина.